Дэвид Веллингтон - Тринадцать пуль

Лора попыталась дышать ровнее.

— Ну и запах.

— Какой-то не такой, верно? Естественные объекты так не пахнут.

Лора услышала, как хлопнула за спиной крышка гроба. Стало немного легче.

— Личинкам-то все равно, но вот собаки как почуют его, так начинают выть, а коровы перестают давать молоко, если она пройдет мимо них. Иногда и люди его замечают. Что-то кажется в ней не так, что-то неправильно. Но конечно же, к тому времени, как они сообразят, в чем дело, она уже успеет вскрыть одну из артерий на руке и высосать всю кровь из тела.

— Вам это нравится, так ведь? — потребовала она ответа. — Вам же просто в кайф заставить девчонку почувствовать себя на ее месте.

Кэкстон отступила в дальний угол комнаты, как можно дальше от гроба.

— Вы себя от этого крутым чувствуете.

Тут он издал долгий, почти нескончаемый вздох. Лора обернулась. Радости на его лице не было. И, насколько она могла видеть, не было в нем и желания причинить ей боль. Просто усталость.

— Вы воспитывали меня, чтобы я стала вашей заменой, той, кто бы боролся с вампирами после того, как вас не станет.

Он покачал головой.

— Нет, патрульный, нет. Я никогда не рассматривал тебя в качестве кандидата на свое место. Я не стану дурить тебе голову. Я поступаю с тобой так потому, что ты была честной со мной.

Она кивнула через силу. В этом споре ей никак не выиграть. Это было все равно что спорить с отцом. Он тоже был хороший мужик, только правило гласило: в его доме прав всегда он. И когда она стала взрослеть, помнить об этом становилось все труднее.

Господи, подумала Лора, почему она в последнее время так часто вспоминает о своем отце? С тех пор как вампир, теперь уже мертвый вампир, загипнотизировал ее, она стала часто думать о нем. А Весте Полдер она рассказала о своей матери. Чтобы рассказать Диане о родителях, потребовались месяцы. Аркли же удалось вытянуть это из нее в рекордные сроки.

Хватит. Это уже чересчур. Она думала так, когда видела, как погиб первый вампир. Но теперь это и в самом деле было так.

— У меня тоже есть кое-что, что вам стоит увидеть, — сказала она, и Аркли выжидающе посмотрел на нее.

Этот спор его нисколько не волновал, ибо он знал: это расследование его и он прав.

«Ну что же, хорошо», — подумала Лора, зная, что вспылит позднее, когда его не будет рядом. Она вытащила КПК и нашла письмо Клары. Открыла две картинки, присланные вложениями, и разместила их одну возле другой.

— Вот что рассказал нам очевидец из Битумен Холлоу, — сказала она.

Аркли нагнулся ближе, чтобы рассмотреть две картинки на маленьком экране. Лора уже изучила их раньше и знала, что он увидит. Картинки были смонтированы в программе виртуального фоторобота, которая позволяла управлению шерифа создать цветные комбинированные портреты исполнителей № 1 и № 2. Как и все подобные портреты, они были неточные и выглядели квадратными и странными, скорее похожими на монстров Франкенштейна, чем на вампиров. Цвет лица и вовсе был неправильным, потому что в наборе идентификатора не было цвета для мертвенной бледности, как не было и красных глаз (какой-то темно-карий — это было лучшее, что он смог дать), и уж конечно, ничего похожего на абрис челюсти вампира и его зубов.

И все же портреты сразу задели Аркли.

— Да. Это они, — сказал он, поднимая взгляд. — Это хорошо. Это нам пригодится.

Кэкстон кивнула.

— Я тоже так думаю. Да, слушайте, еще у нас есть особая примета одного из них.

Художник-криминалист зарисовал длинные треугольные уши исполнителя № 2. Очевидец настаивал, что у исполнителя № 1 были нормальные человеческие уши, только сверху они были другого, почти черного цвета.

— У него другие уши.

— Потому что он обрезает их ежедневно, — согласился Аркли.

— Он — что?

Федерал взял КПК и поднес его к самым глазам.

— Уши — это постоянная угроза разоблачения. Некоторые вампиры, молодые, стараются прятать их, пытаясь выглядеть как можно более похожими на людей. Лэрс делал это, чтобы камуфлироваться. О других я читал, что они делают так из отвращения к себе. Они снова хотят выглядеть как люди. Они будут носить парики и контактные линзы и даже класть румяна на щеки и носы, чтобы выглядеть более похожими на нас.

— Но чтобы каждый день… этот парень отрывает себе уши каждый божий день?

Аркли пожал плечами.

— Каждую ночь. К закату, когда он просыпается, они у него отрастают снова.

Это заставило Кэкстон вспомнить о личинках в гробу.

— Наверное, некоторые из них ненавидят себя. Ненавидят себя и то, что они делают.