Дэвид Веллингтон - Тринадцать пуль

— Если ей так хочется выжить, значит, ей придется беречь силы, — сказал Аркли. — Может, вам лучше убрать от нее этот компьютер.

Вид у Хазлитта был такой, словно его ударили.

— Это ее единственная связь с внешним миром, — продолжал настаивать он.

Аркли, пожав плечами, пропустил этот аргумент мимо ушей. Он отослал доктора домой в десять вечера, хотя Хазлитт дал понять, что хотел бы остаться со своей пациенткой. Аркли заверил его, что будет оберегать ее всю ночь.

Оставшись в ней наедине, в сопровождении редких постукиваний старческим ногтем по клавиатуре, Аркли вытащил свой пистолет и положил его на кардио-монитор, вне досягаемости Малверн. Впрочем, шанса воспользоваться им ему не представилось.

Вампиры, двое оставшихся из рода Малверн, окружили его в два часа ночи. Их щеки горели румянцем, а тела излучали ощутимое тепло. Они появились бесшумно, один — через главный вход в палату, другой — из синей тени комнаты. Аркли не видел, как они вошли, но ожидал их.

Один из вампиров попытался загипнотизировать особого представителя. Другой двинулся через комнату быстро, как молния, вытянув руки, чтобы вцепиться Аркли в плечи, с широко разинутым ртом, приготовившись откусить голову. Но оба замерли на середине атаки, увидев, что Аркли держал в руке.

Прежде чем они появились, он предпринял некоторые предосторожности, воспользовавшись хирургическими инструментами, которые были в палате.

Пилой для кости и парой кусачек он удалил часть грудной клетки Малверн. Молодой, сильный вампир практически моментально исправил бы повреждение, но Малверн умирала от нехватки крови и была слишком стара, чтобы вообще почувствовать, что он делает. Примитивная хирургия обнажила сердце Малверн, холодный сгусток черных мускулов, который лег в руку, как кусок угля.

Когда двое вампиров появились перед ним, он слегка сжал сердце. От легчайшего прикосновения оно начало крошиться. И, несмотря на всю ее слабость, Малверн нашла в себе силы откинуть голову, разинув зубастый рот в беззвучном крике.

Вампиры застыли на месте. Они переглянулись, словно молча совещаясь о том, что делать дальше.

— Предлагаю вам несколько вариантов, — сказал им Аркли.

Он так и не взглянул в глаза ни одному из них, хоть и был убежден в том, что способен противиться их воле, но не захотел искушать судьбу.

— Вы можете убить меня. Любой из вас может сделать это в секунду. К несчастью, последняя судорога в моей жизни пройдет по моей руке, и я сотру это сердце в порошок. Можете стоять тут всю ночь и ждать, когда у меня устанет рука, но у вас осталось только четыре часа до того, как взойдет солнце. Далеко ли остались ваши гробы?

Они не ответили. Они стояли там, красные глаза следили за ним и ждали третьего варианта.

— Можете уйти прямо сейчас, — сказал он, пытаясь придать голосу рассудительности. — В этом случае все останутся целы.

— Почему мы должны тебе верить? — спросил один из них.

Его голос был груб и сочен от крови, переполнявшей его горло.

— Ты убил нашего брата, — сказал другой, вонзая слова в воздух. — Ты можешь убить ее, стоит только нам уйти отсюда.

— Если я убью ее, мне придется предстать перед судом как убийце. Впрочем, мне это совершенно безразлично, — пояснил он, собираясь пожать плечами, но от этого жеста его рука пошевелилась бы и выдернула сердце Малверн у нее из груди. И в тот момент, когда это произошло бы, вампирам не было бы смысла оставлять его в живых. — Но если я умру сегодня, то и ее заберу с собой.

Вампиры растворились, не сказав ни слова, исчезнув так же быстро, как и появились.

Убедившись, что их больше нет, Аркли обошел охранников в лечебнице. Они сделали, как он приказал им. У вампиров не было нужды в крови — они и так были переполнены ею, — и, когда офицеры охраны не оказали им сопротивления, те просто прошли мимо. Во всей лечебнице ни у кого и волосок с головы не упал.

Когда Аркли вернулся в палату Малверн, он обнаружил, что она напечатала на своем компьютере новую строчку:

Мальчики мои мальчики хватайте его

К счастью для Аркли, ее потомки не получили этот приказ, и теперь было уже слишком поздно.

— У вас, — протянула Лора, после того как он закончил рассказ, — ни капли крови во всем теле нет. Только ледяная вода.

— Я рад, что ты так думаешь. Пока они тут стояли, я был уверен, что мне придется сжать кулак.

Он улыбнулся, но не этой своей снисходительной улыбочкой и не той, которую посылал подружке своего напарника. А нормальной, человеческой улыбкой. На его лице она казалась неуместной, но все же не такой уж отталкивающей.