Энн Райс - Лэшер [litres]

«Господи, почему же они меня до сих пор не арестовали? – пронеслось у него в голове. – Неужели не смогли найти на заднем дворе? Интересно, давно ли они здесь? И сколько времени я возился с могилой?»

Все эти мысли, смутные и несвязные, мелькали в его сознании одна за другой.

Он заметил, что ни во дворе, ни на улице нет ни одной машины «скорой помощи». Впрочем, это ничего не значило. Возможно, жена его умерла, и ее уже увезли. Если это так, он непременно должен ее увидеть. Он ни за что не позволит отвезти себя в тюрьму, пока в последний раз не поцелует Роуан.

Майкл решительно направился к ступенькам крыльца.

Тут Райен наконец заметил его.

– Майкл, слава богу, ты вернулся! – закричал он. – Представляешь, у нас тут произошла накладка. Да, совершенно недопустимая накладка. Сразу после того, как ты ушел. Но я обещаю тебе, ничего подобного больше не повторится.

– Да что случилось? – спросил сбитый с толку Майкл.

Мона не сводила с него глаз. Лицо ее, бесстрастное и невозмутимое, было красиво неотразимой красотой юности. В очередной раз его поразил ярко-зеленый цвет ее глаз. На память пришли слова Лэшера о глазах, подобных драгоценным камням.

– Возникла путаница с сиделками и охранниками, – пояснил Райен. – Все они отправились по домам, не дождавшись смены. Спору нет, вопиющее пренебрежение своими обязанностями. Но все они утверждают, что действовали согласно полученному распоряжению. Даже Генри кто-то якобы приказал отправляться домой. Здесь оставался один лишь Эрон. Но он спал.

Мона слегка пожала плечами и сделала неопределенный жест своей маленькой, почти детской ручкой. Милая Мона.

– С Роуан все в порядке? – выпалил Майкл.

Райен принялся отвечать в своей обычной многословной и обстоятельной манере. Майкл пропускал его слова мимо ушей. Он понял лишь, что Роуан жива.

– Да, ее состояние можно считать стабильным, – сообщил наконец Райен. – Правда, она оставалась в доме практически одна. И даже входная дверь не была заперта. Видишь ли, кто-то сказал охранникам, что в их услугах больше нет надобности. Судя по их рассказам, это был священник из местной церкви. Мы еще не успели с ним связаться, однако непременно это сделаем. Что до сиделок, то им якобы сказали, что Роуан… Роуан… ну, ты понимаешь…

– Но Роуан жива.

– Да, конечно. К счастью, за все это время не произошло никаких непредвиденных происшествий. Эухения оставалась в своей комнате. Но все было спокойно. Когда Юрий и Мона явились сюда, они обнаружили, что в доме нет ни охранников, ни сиделок. Они разбудили Эрона. И немедленно позвонили мне.

– Понятно, – рассеянно кивнул Майкл.

– Мы не знали, где тебя искать. Эрон вспомнил, что ты вроде бы собирался пойти погулять. Но он понятия не имел, куда ты направился. Я сразу же приехал сюда. Как я уже сказал тебе, никаких непредвиденных происшествий не произошло. Разумеется, первым делом я уволил всех охранников и сиделок. Не знаю по чьей вине, но они поступили непозволительно… Их места уже занял новый персонал.

– Понятно, – вновь кивнул Майкл.

Они пересекли холл и поднялись вверх по лестнице. Вокруг все было в полном порядке. Ступени покрывала красная дорожка. Перед дверью лежал коврик с восточным узором. На натертых воском половицах кое-где виднелись следы.

Майкл взглянул на Мону, которая шла по пятам за своим дядюшкой. Интересно, как она ухитрилась натянуть такие тугие джинсы? Вся история костюма в двадцатом веке была бы иной, подумал Майкл, если бы люди не изобрели эту плотную ткань, способную столь выразительно обтягивать округлые женские бедра.

– Никаких непредвиденных происшествий не произошло, – словно заведенный повторил Райен. – Все вещи на своих местах. Мы еще не успели осмотреть весь дом, но несомненно…

– Несомненно, все в порядке, – нетерпеливо перебил Майкл.

– Я удвоил число охранников, – продолжал Райен. – И количество сиделок тоже. И предупредил их, что они не имеют права покидать свой пост, не получив на это разрешения от кого-нибудь из членов семьи. Разумеется, ты не можешь сидеть дома целыми днями. Уходя, ты должен быть уверен, что Роуан в полной безопасности.

– Да, конечно, – пробормотал Майкл. – Спасибо тебе. А сейчас мне надо к Роуан.

На Роуан надели новую ночную рубашку – белую, шелковую, с длинными рукавами и узкими манжетами. В остальном она ничуть не изменилась: все то же рассеянное, безмятежное выражение застыло на лице, руки по-прежнему сложены на белоснежном вышитом пододеяльнике, отделанном голубой лентой. Комната сияла чистотой, сладкий аромат церковных свечей носился в воздухе, а на столике, за которым обычно располагались сиделки, стояла большая ваза с желтыми цветами.