Алексей Атеев - Скорпион нападает первым

– А ты думал, я миллионер?

– Ну, не миллионер, а все же…

– Ничего себе, – засмеялся Прош, – что-то я не заметил в Москве особого достатка Одеты все довольно серо, роскошных машин тоже незаметно.

– Это ты зря, – оживился брат, – здесь есть очень богатые люди. Особенно наши…

– Сведи меня с кем-нибудь из этих ребят Кстати, о наших…

– Это пожалуйста.

Ребята, с которыми познакомился Прош, буквально смотрели ему в рот, ловили каждое слово Еще бы! Человек служил в Иностранном легионе, повидал мир, но главное, он на их стороне и готов практически помогать и советом, и делом. Ни программы, ни оружия у них не было, только детский энтузиазм и шалая горячность Однако Прош чувствовал: за ними кто-то стоит Кто именно, они или сами не знали, или не хотели говорить, не вполне доверяя Прошу

Прошло недели три с момента пребывания Проша в Москве, срок действия туристической визы истекал, и Прош начал собираться во Францию.

– С тобой тут хотят встретиться, – сказал как-то вечером брат, отводя глаза в сторону.

– Кто? – без особого интереса спросил Прош

– Очень влиятельные люди, – сделал большие глаза брат

– Что им нужно?

– Именно то, о чем вы с матерью так много и нудно говорите. Они желают полной независимости Армении, без русских или кого-то там еще

– Можно и встретиться, – не выказав энтузиазма, сказал Прош. – Болтуны, наверное, очередные…

Брат пожал плечами:

– Сам разберешься

Вечером возле дома брата его ждала машина. Молчаливый шофер, кстати, русский, привез его в какой-то загородный дом, где Проша ждали двое – один совсем пожилой седовласый холеный господин, чье лицо показалось смутно знакомым, второй тоже немолодой, лет пятидесяти с поврежденным левым глазом

– Parlez-vous fransais? – спросил седовласый.

– Oui

И разговор пошел на французском Говорил в основном старик, человек с поврежденным глазом все время молчал, казалось, не прислушиваясь к разговору. Прош даже начал сомневаться, понимает ли тот, о чем идет речь. Французский седовласого звучал довольно архаично, так, видимо, разговаривали в начале века

– Вас, кажется, зовут Прош Прошьян? – первым делом спросил старик

– Сурен Прошьян Прош – прозвище А, собственно, кто вы такие? – поинтересовался Прош.

– Я – депутат Верховного Совета СССР, а он… – седовласый кивнул на человека с поврежденным глазом и неопределенно помотал ладонью, – он позже сам скажет о себе

– Депутат Верховного Совета… – протянул Прош. – И что же депутату от меня нужно?

– Вы меня перебили, я хотел припомнить некоторые этапы вашей биографии. – Седовласый потер лицо, и Прош отметил, какие у него старческие, усыпанные «гречкой» руки. – Как я понимаю, вы имели отношение к борцам за свободу Армении?

Прош неопределенно пожал плечами.

– И сейчас, будучи гражданином Франции, интересуетесь, как обстоят дела в этой, так сказать, сфере Значит, вам небезразлична судьба родины

– Допустим. А каковы ваши цели и предложения?

– Первейшая наша задача на сегодняшний день, – заговорил человек с поврежденным глазом, – отторжение от Азербайджана НКАО Карабах должен стать армянским Там грядут значительные события.

– Неужели вы это серьезно?

– Вполне Так вот Если вы действительно согласны к нам присоединиться…

– К кому к вам?

– К боевому крылу партии дашнаков… Если согласны, будем сотрудничать Как мы понимаем, кроме патриотизма, для таких, как вы, немаловажен и материальный фактор

– Как понимать – для таких, как вы?

– Будем называть вещи своими именами Вы – типичный солдат удачи, дикий гусь, как называют таких на Западе. Мы это учитываем На ваш счет в банке единовременно будет перечислена определенная сумма, так сказать, подъемные, потом вы будете получать жалованье Устраивает вас такой вариант?

– А если я не соглашусь?

– Это ваше личное дело. Не согласитесь, разговора не было, и все.

– Допустим, я принимаю ваше предложение, тогда?.

– Вы обычным порядком отбываете во Францию, мы переводим на ваш счет деньги, чтобы вы убедились в серьезности наших намерений, потом переправляем вас через границу, и вы начинаете подготовку бойцов в одном из секретных тренировочных лагерей в горах.

– Сколько вы мне заплатите?

– Десять тысяч долларов сразу и по пятьсот долларов ежемесячно до тех пор, пока вы с нами сотрудничаете.

– В три раза меньше, чем в легионе…

– Мы не так богаты, как французское правительство.

– Могу ли я подумать?