Алексей Атеев - Девятая жизнь нечисти

– В каком же положении ты находишься?

– Я – душа неприкаянная. Или не знаешь?

– Но ты сам обрек себя… Твоя гордыня…

– Вот-вот, реб Зундл. Наконец-то ты заговорил о гордыне. Выходит, мне всего-навсего следовало быть как все. Но я не хотел…

– И добился своего!

– Добился! Пускай даже таким путем. Прежде чем попасть в это тело, я прошел через ледяной океан, через горы мрака, я стоял на краю геенны огненной, видел, хотя и издали, сияющий чертог… Меня туда не пустили. Ну и пусть!.. Так почему же я не могу остаться там, где я сейчас нахожусь? Ведь это место – тоже промысел божий.

Собравшиеся в глубочайшем изумлении вздохнули. Всеобщее молчание нарушил старик Лазарев:

– Ты говоришь, что успел побывать во всех этих странных местах, но как это может быть, если ты умер всего лишь только вчера?

– Время тут течет совсем не так, как в мире живых, – охотно пояснил диббук. – Вернее, оно вообще не течет, а стоит на месте… Поэтому я и успел посетить все эти места, и не только их, а тысячи других, не менее странных и страшных…

– Расскажи нам о них, – попросил Лазарев.

– Погодите, – прервал диалог раввин. – Вы не лекцию сюда слушать пришли. Нам нужно отправить эту заблудшую душу туда, откуда она явилась. Мертвым не место среди живых. Уважаемый миньян, даете ли вы мне право изгнать именем вашим диббука?

– Изгони… даем…

– Именем владыки миров, именем святых праведников и именем святого миньяна заклинаю тебя, диббук, и повелеваю: «Выйди вон из этого тела!»

– Куда идти? Нигде нет покоя моей неприкаянной, тоскующей душе. Только в этом теле, рядом с моей любимой Ентой обрел я некоторое успокоение. Не изгоняйте меня, не проклинайте меня, не выйду!

– Тогда именем господина вселенной я прибегну к отлучению, – сурово заявил реб Зундл.

– Ты в своей власти, раби, – отвечал диббук. – Но послушай меня. Попробовать, конечно, можешь… А если не получится, что тогда подумает о тебе миньян? Ведь скажут: наш реб Зундл не в силах справиться с самым захудалым диббуком. А если так, какой же он раввин?! Ибо нет в нем достаточной святости…

– Твои слова весьма лукавы… – в сомнении заметил реб Зундл.

– Я еще не закончил, – перебил его диббук. – Пускай принесут свитки Торы, пускай зажгут черные свечи, пускай протрубят в шофар… Ну а дальше? Что будет дальше? И вдобавок скажу: тело, в котором я нахожусь, не принадлежит правоверному иудею, оно даже не христианское и вообще ни в чью юрисдикцию не входит. Оно – как необитаемый остров. Кто первый ступит на его берег, тот и хозяин. В данном случае это я. Поэтому твои заклинания не подействуют. Ты просто опозоришься, реб Зундл. И к тому же ты совершаешь святотатство, собираясь обрушить имя божье на голову гоя, призывая его к суду Торы… – Диббук замолчал, словно ожидая ответных доводов.

– Что скажете, уважаемые? – спросил раввин у собравшихся. Чувствовалось, что он сильно обескуражен словами диббука.

Похоже, и миньян был в растерянности.

– Он прав… – послышались неуверенные голоса.

– А если у тебя и вправду ничего не получится, как мы будем после этого ходить в синагогу? – спросил портной Лазарев. – Нет, лучше не рисковать. Пусть себе сидит в гойском теле, если ему так нравится.

«Эге, – подумал Хаим. – Дело-то плохо. Распропагандировал их проклятый Мошка».

– Однако есть один, скажем так, вариант, – неожиданно заявил диббук.

– Какой, интересно?! – воскликнул реб Зундл.

– Ты поженишь меня и Енту Беркович.

– Но как это возможно? – изумился раввин. – Живая не может выходить замуж за мертвеца.

– Почему за мертвеца? Перед тобой вполне нормальное, прекрасно функционирующее тело. К тому же состоящее в гражданском браке с вышеуказанной Ентой Беркович.

– Но я не могу поженить еврейку и гоя!

– А ты совершишь гиюр, примешь его в веру иудей– скую.

Собравшиеся удивленно загомонили.

– Послушай, раввин, – продолжил диббук, – если совершишь обряд, я оставлю тело этого гоя, потому что он будет уже не гой.

– Ты хитроумен, Моисей, – произнес реб Зундл. – Но то, что ты задумал, невозможно.

– Почему?

– Да хотя бы потому, что он не обрезан.

– Обрезание можно сделать… потом, а можно и не делать вовсе, ведь внутри его я, правоверный иудей. А он – всего лишь тело. Фактически ты поженишь меня и ее. Посоветуйся с миньяном.

– Что скажете, уважаемые? – обратился к собравшимся раввин.

– Все это в высшей степени необычно и странно, – заговорил от лица миньяна старик Лазарев. – Получается, что этот нечестивый диктует нам свои условия. Но не совершаем ли мы грех, слушая его? Хотя, с другой стороны, он, похоже, прав. Вот только я не понимаю, чего добивается диббук, поженив русского и еврейку.