Скотт Вестерфельд - Тайный час

Моей матери

В первый день занятий коридоры средней школы в Биксби всегда были устрашающе ярко освещены. На потолках жужжали лампы дневного света. Их ребристые пластиковые колпаки к началу учебного года были вымыты и очищены от трупиков дохлых насекомых. Свеженатертые полы сверкали, отражая жесткие лучи сентябрьского солнца, которое било в раскрытые настежь парадные двери школы.

Рекс Грин шел медленно, гадая, как это ученики, мчащиеся мимо него, могут вбегать в это здание. Каждый шаг давался ему с трудом, он мучительно сражался с величественным блеском средней школы Биксби, с мыслью о том, что ему придется провести в этих стенах еще целый год. Для Рекса летние каникулы служили убежищем, и каждый год в этот день он с упавшим сердцем чувствовал, что его как будто только что нашли, изловили, словно беглого каторжника, осветив слепящим фонарем.

Рекс жмурился от солнца и то и дело подталкивал пальцем сползающие с переносицы очки. Как он жалел, что нельзя было опустить поверх толстенных стекол с диоптриями вторые, темные. Была бы еще одна преграда между ним и средней школой Биксби.

Все те же физиономии. Тимми Хадсон, который почти каждый день поколачивал Рекса в пятом классе, проскочил мимо, даже не взглянув его сторону. Несущаяся к распахнутым дверям толпа была полна заклятых мучителей, просто одноклассников и друзей детства, но казалось, его теперь никто не узнает. Рекс плотнее запахнул полы длинного черного пиджака и прижался к стоявшим в ряд у стены шкафчикам. Он ждал, пока толпа рассосется, и гадал, когда же это он ухитрился стать невидимкой. И почему. Возможно, все дело в том, что теперь для него мало значил дневной свет.

Он опустил голову и стал бочком пробираться к своему классу.

Вот тут-то он и заметил новенькую.

Его ровесница. Ну, может, на год помладше. Волосы темно-рыжие, через плечо — зеленая сумка с книгами. Рекс ее раньше ни разу не видел, а для такой маленькой школы, как средняя школа Биксби, это было довольно-таки необычно. Но то, что она новенькая, не было самым странным.

Она расплывалась.

Ее лицо и руки словно бы окутывала тончайшая дымка, как если бы она стояла за толстым стеклом. Лица всех других ребят при ярком солнечном свете Рекс видел четко и ясно, а ее лицо упорно расплывалось, как бы старательно он ни приглядывался. Как будто бы она все время оставалась чуть-чуть не в фокусе. Ну, вроде как слушаешь музыку на кассете, списанной с кассеты, которую перекатали с третьей, жутко древней.

Рекс моргал, пытаясь приглядеться, но девочка так и оставалась окутанной дымкой. Она уходила все дальше и вот-вот могла затеряться в толпе. Рекс отлепился от стены и стал проталкиваться следом за новенькой.

Он совершил ошибку. Ему исполнилось шестнадцать, он здорово вытянулся за лето, его выкрашенные в черный цвет волосы теперь бросались в глаза сильнее, чем раньше, и как только он принялся целенаправленно прокладывать себе путь через толпу, его невидимости как не бывало.

Рекса толкнули в спину, он едва устоял на ногах. Еще толчок, и еще. Его завертели на месте, со всех сторон к нему потянулись руки, и в конце концов он вынужден был остановиться — но остановка получилась слишком резкой.

А именно — Рекс на полном ходу врезался в злополучные шкафчики, стоявшие вдоль стены.

— Проваливай с дороги, сопляк!

Кто-то влепил Рексу оплеуху. Он заморгал, перед глазами у него поплыло, коридор распался на мятущиеся цветные пятна и бесформенные комки. Слух Рекса уловил жуткий звук — это звякнули, упав на пол, его очки.

— Рекс потерял свои окуляры! — послышался визгливый голос.

Значит, Тимми Хадсон не забыл-таки, как его зовут. Коридор огласился дружным гоготом.

Рекс вдруг понял, что шарит перед собой руками в воздухе, будто слепой. Да собственно, он почти ослеп. Без очков мир для него превращался в калейдоскоп цветных пятен.

Прозвенел звонок.

Рекс сел на пол возле шкафчиков и стал ждать, пока все уйдут из коридора. Теперь ему ни за что не догнать новенькую. Может быть, она ему померещилась?

— Вот, — послышался чей-то голос. Рекс поднял голову и обомлел.

Без очков близорукие глаза Рекса видели ее великолепно. Все, что находилось в коридоре у нее за спиной, по-прежнему представляло со-

бой скопление расплывшихся пятен, но ее лицо виделось четко и ясно, во всех подробностях. Теперь он разглядел ее зеленые глаза. В них, подсвеченных солнцем, искрились золотые крапинки.