– Они не несли радиоактивных зарядов? – Спросил Молдер.
– Нет, это просто дальние перехватчики или истребители сопровождения. Перемотай на кадр с бортовым номером, я перепишу.
Молдер отмотал пленку назад, до изображения трафарета. Скалли переписала номер в блокнот.
– Что же тогда облучило французских моряков?
– Понятия не имею, – Скалли пожала плечами и спрятала блокнот в карман пиджака. – Зато я имею понятие о человеке, у которого кое-что можно спросить.
Пасифик-хайтс, Сан-Франциско Калифорния
Глубоководник Готье методично исследовал содержимое собственного письменного стола. Брал в руки очередную бумагу, бегло проглядывал ее от начала до конца и бросал на пол. Так продолжалось довольно долгое время. Наконец, очередная бумага – на сей раз, для разнообразия, это был почтовый конверт – определенно привлекла его внимание. Правда, сам конверт ждала та же судьба, что и предыдущие бумаги, – он спланировал на пол, – но документ, извлеченный из конверта, был подвергнут самому внимательному изучению.
– О, Поль, ты дома! – раздался за спиной Готье голос.
Готье смял бумагу и обернулся.
На пороге стояла та самая женщина, с которой он был сфотографирован на фоне Эйфелевой башни.
– Я так о тебе беспокоилась! – она бросилась мужу на шею, прижалась к нему всем телом. – Ты почему мне не звонил?!
Как всякая нормальная жена, она ждала, что после столь долгого отсутствия оголодавший муж немедленно примется срывать с нее одежду и разложит супругу прямо здесь, в кабинете, на полу. И ничего не имела против такого развития событий.
Однако муж не мычал и не телился.
Он просто смотрел поверх ее головы, в стену. Словно бревно с глазами…
– Приходили люди из консульства, – продолжала Джоан Готье, – сказали, что у вас на борту какая-то авария произошла… – Она оторвалась от мужниной груди и глянула ему в лицо. – Ты почему мне не отвечаешь?
Его равнодушный взгляд обеспокоил ее. А потом и вовсе перепугал. Потому что – она вдруг поняла – это был вовсе не взгляд мужчины поверх головы женщины. И не взгляд супруга, которому до отвращения осточертела половина…
– Ты почему мне не отвечаешь? – повторила она и пробежалась глазами по комнате.
То, что она увидела, бросило ее в холодную дрожь.
– Ты почему мне не отвечаешь? – сказала она в третий раз и сделала шаг назад.
Муж по-прежнему молчал. У нее задрожали губы. Она отступила еще на шаг и вдруг бросилась вон из комнаты.
Он догнал ее уже возле входной двери. Схватил правой рукой за плечо, а левой зажал рот, из которого уже рвался на волю истошный визг. Еще десять минут назад она бы сразу растаяла от таких прикосновений, но сейчас просто зашлась в мычании.
А потом он развернул ее к себе лицом, и она просто задохнулась от ужаса…
Однако через пару минут Джоан уже как ни в чем не бывало вышла из дома и отправилась к припаркованной рядом машине.
Постригавший газон сосед проводил взглядом ладную фигурку Джоан Готье, затянутую в модную костюмную пару, и вожделенно причмокнул, размышляя, с какой стати так везет этим лягушатникам… Он не видел глаз соседки. Иначе бы откусил себе язык с перепугу. Потому что у симпатичной женщины не было зрачков, а глазные яблоки сделались абсолютно черными. Как обсидиан.
Или гагат…
Военная база "Мирамар" Калифорния
Скалли остановила машину перед шлагбаумом контрольно-пропускного пункта.
– Мне надо встретиться с командиром Йохансоном, – сказала она приблизившемуся караульному.
– Ваше имя?
Дэйна достала служебное удостоверение: – Агент ФБР Скалли.
– У вас назначена встреча?
– Нет… Видите ли, Йохансон был другом моего отца. Я приехала из Вашингтона и специально не звонила. Хотела сделать сюрприз, понимаете?
Караульный оказался понятливым:
– Хорошо. Давайте я объясню вам, как проехать к дому Йохансона.
Скалли улыбнулась: – Спасибо, я здесь уже была, и не один раз.
Шлагбаум подняли, и Дэйна въехала на территорию объекта.
Она не преувеличивала. Было время, когда Уильям Скалли-старший служил на этой базе. Здесь же жила его семья, и поэтому все тут было Дэйне хорошо знакомо.
Сбросив газ, она ехала по дорожкам военного городка, и в душе поднималось теплое чувство.
Правда, все здесь теперь изменилось.
Дороги и тротуары стали уже, деревья – ниже, а дома и газоны меньше размерами. Но все так же мальчишки мутузили друг друга, а девчонки играли в классики. Разве лишь прически у них да одежды на них стали другими.
Читать дальше