Александр Ростовский - Каннибальский сахар

– А пятый?

– Смерть пятого не доказана. Пропал без вести.

– Можно обо всём этом поподробнее?

– Конечно. Первым погиб один из гитаристов группы, Джерри Нильсон. Он облил себя бензином в гараже своего загородного домика, а потом поджёг. Его обугленное тело нашли соседи на следующее утро. Что странно, они не слышали никаких шумов и криков ночью. Несмотря на мучения, Нильсон умер молча.

В ответ на услышанное Виктор отпустил лишь короткое «хм».

– Следующим стал басист группы. Роберт Хадди. Его тело нашли в его квартире. Он задохнулся в прозрачном полиэтиленовом пакете.

– Не похоже на самоубийство. Ты уверена, что ему в этом никто не помог?

– Трудно сказать. На месте не было обнаружено следов борьбы. Даже следов присутствия кого-то постороннего. Всё выглядело так, будто Хадди надел на голову пакет, сел в кресло и сидел, пока не задохнулся.

– Довольно необычно. Кто дальше по списку?

– Стивен Брейнер, основатель и вокалист группы. По сравнению с уже названными, его самоубийство выглядело куда обычнее. Он засунул голову в духовку и включил газ. И наконец, последний, Фред Терренс, барабанщик. Приставил к виску электродрель и вогнал сверло себе в голову на несколько сантиметров.

– Это всё очень странно, Мэри. Может у них и были причины отправиться на тот свет, но зачем при этом причинять себе столько мучений? Что показало расследование?

– Ничего. Мотивы самоубийств до сих пор не раскрыты.

– А что с пятым членом группы?

– Патрик О’хара, второй гитарист. Даже если он и знал что-то, а я могу поклясться, что так и было, то молчал. Через полгода после смерти Терренса О’хара заявил, что намерен всё же выпустить четвёртый альбом группы, который по его словам был записан ещё до череды самоубийств.

– Я так понимаю, у него это вышло.

– Альбом «Твой личный мир боли» увидел свет и стал весьма популярным. При жизни группа и не мечтала о таком успехе. А спустя несколько дней после официального релиза альбома Патрик О’хара бесследно исчез. По сей день он значится без вести пропавшим.

– Да Мэри, ты была права, это действительно интересно. Мне понадобится время, чтобы переварить всё вышесказанное.

– Понимаю. Мне тоже пора. Скоро конец рабочего дня, а у меня тут полный завал.

– Ты разберёшься с ним в два счета.

– Не сомневайся, Вик. Пока.

– Пока, Мэри.

Виктор швырнул трубку телефона в кресло, стоявшее по соседству, и сменил сидячее положение на лежачее, растянувшись во весь диван. В голове, словно на параде, стали проходить друг за другом описанные сцены самоубийств. И все они, включая случай Свонсона, были связаны одной невидимой нитью. Чем больше новых элементов появлялось в этой мозаике, тем больше отсутствовавших возникало. Картина, поначалу казавшаяся незамысловатой, на самом деле была куда сложнее.

Вереница мыслей закружила детектива и потянула за собой в сон. Это был один из тех снов, после которых просыпаешься в тревоге, но не можешь вспомнить ни одной частички той сюрреалистичной комбинации образов и событий. На этот раз Виктор проснулся не после выстрела, как обычно, а после крика. Крика какой-то женщины, плавно перетекающего в телефонный звонок, вернувший детектива в реальность. Виктор поднялся с дивана и первым делом взглянул на часы. Они показывали 22:35. Виктор обнаружил трубку телефона в кресле, куда сам же её отправил несколько часов назад, и ответил на звонок. На другом конце провода послышался голос комиссара:

– Виктор, не хотелось тебя беспокоить, но сейчас ты нам нужен.

IX

Этот кошмарный день показался Салли невероятно длинным, почти бесконечным. Утро, когда она обнаружила мёртвое тело своего бойфренда, будто было неделю назад, хотя на самом деле с того момента прошло всего семнадцать часов. Однако медленно тянущиеся минуты, наполненные горем, не могли заставить Салли поверить в реальность произошедшего. Словно ребёнок она всем сердцем надеялась, что это неправда, что это плохой сон или очень жестокий, но всё же розыгрыш. Больше пяти лет они были вместе, за это время девушка успела привыкнуть к тому, что Билл всегда рядом. А теперь его нет. Совсем нет. Как будто что-то постоянное, неизменное, то, что вы привыкли видеть всю жизнь, вдруг исчезло. Как если бы луна навсегда покинула ночное небо.

За окном уже давно стемнело, а луна, которая конечно никуда не делась, испускала на землю свой тусклый свет. Салли сидела на кровати, укрыв ноги одеялом. Она больше не плакала, не могла выдавить из себя ни одной слезы, будто все они уже вышли наружу. Под светом ночной ламы она разглядывала альбом с фотографиями, на обложке которого красивым почерком было выведено два слова: «Двое. Навсегда». Салли медленно перелистывала страницы, внимательно рассматривая каждое вклеенное фото. На лице появлялась грустная улыбка, когда попадались забавные изображения их счастливой жизни. И после каждого сердце наполняла тоска по ушедшим навсегда временам. Салли дошла почти до конца альбома, её взгляд остановился на фото четырёхлетней давности. В этот момент она почувствовала, что в комнате немного похолодало, и натянула одеяло повыше, накрыв грудь. На фотографии были запечатлены они с Биллом перед зданием университета в Вермонте. На нём был тёмно-синий свитер и кепка с символикой университетской футбольной команды. Одна его рука находилась в кармане брюк, а другая обнимала Салли за талию. Девушка, что была немного ниже его ростом, широко улыбалась, положив голову ему на плечо.