Константин Кузнецов - Душеприказчик

С другой стороны на кованных стульях сидели несколько мужчин, руки которых были связаны за спиной, их шеи стягивал стальной обруч. Пыточный механизм с помощью рычага соединялся с четырехзубой вилкой, — и даже легкое движение приводило адское изобретение в действие. Медленно продавливая окровавленный подбородок, оно приносило еретикам невыносимые страдания.

Я сумел прочесть вырезанную на их стульях короткую надпись: «Отрекаюсь».

На лице Проклятого возникло отвращение. Прямо перед нами жилистому еретику, несколько монахов вставляли в рот железный инструмент, внешне напоминавший грушу. Когда его изможденное пытками тело, не в силах сопротивляться, ослабло — раздался роковой щелчок. Еретик в отчаянье затряс руками и ногами. Железная груша раскрыла внутри тела свои смертоносные лепестки: и рот, и горло мученика разорвало в клочья, забрызгав монахов темно-красным фонтаном.

В голове поселился противный жужжащий шум; мир поплыл перед глазами и я почувствовал, что ноги стали ватными.

— Вешать этих ведьм! — раздался знакомый до боли голос.

— Идите за новыми еретиками! А эти тела скиньте в яму, — поддержал его другой голос. И в этот раз настала очередь удивляться Проклятому. Остекленевшими глазами он смотрел на пожилого мужчину, стоявшего рядом с королем. Мужчина был облачен в монашескую сутану, с мертвенно-бледным лицом и крючковатым носом. Желчно улыбнувшись, он выставил на показ отвратительные острые, словно клыки зубы.

— Боже…Это он! — внезапно произнес Проклятый. — Значит, он был здесь еще несколько сотен лет назад.

Бывают города, что по стечению судьбы становятся заложниками своих собственных жителей. Люди привязываются к домам, улицам, площадям и даже башенным стенам, и зачастую каждое сказанное сгоряча слово, не исчезает без следа. Оно еще долгие годы витает по темным закоулкам, притягивая несчастья и беды. Необычных жителей начинают называть еретиками и чернокнижниками, а сказанные ими слова заклятиями. Города же в которых они живут, обречены носить статус «Дурных». И с наступлением ночи, в этих городах, богопослушные люди уже не выходят на улицу, плотнее закрывая ставни и чаще повторяя имена всевозможных святых.

Но бывают и такие города, в которые зло приходит само, помимо чьей-то воли. И никто не знает, откуда и зачем оно пришло. Сначала все вокруг кажется обычным, и пришлый человек не вызывает у горожан опасности и страха. День проходит за днем, и незаметно каждый из них погружается в трясину человеческих слабостей и пороков.

Со временем все вокруг начинает меняться, медленно и безвозвратно, и никто не в силах противиться этому. Горожане, сами того не замечая, становятся грубее и коварнее. И каждый бездумный поступок или злоязычная фраза лишь погружает их на самое дно греховного болота, делая их заложниками того, кто пришел в их город из другого мира. ОН словно ловкий кукольник, начинает управлять людьми как беспомощными марионетками. Его боготворят и восхваляют, возводя в ранг святого, прислушиваясь к каждому слову чужестранца. И мир катится в тартарары, и не многим суждено сопротивляться неизбежному. Ведь их поступки и помыслы уже принадлежали ЕМУ.

Очередная дверь подалась ключу Проклятому и мы оказались в длинном каменном коридоре, часть которого была затоплена сточными водами, отчего дышать здесь было практически не возможно. Острый, словно бритва запах, разрывал меня изнутри своим мерзким зловонием, вызывая невыносимый приступ удушья и рвоты.

— Где мы? — хватая ртом, воздух с трудом произнес я.

Даже Ша тихонько попискивал, не в силах вынести здешнюю вонь.

— Над нами Базарная площадь, покои профессора Лоцлафа, — так спокойно произнес Проклятый, словно и не было вокруг этой невыносимой удушающей затхлости.

— Да как здесь вообще кто-то может жить?

Я невольно закашлялся и, закрыв рот руками, затаил дыхание.

— Лоцлаф также как Воцлав был духом города. Они хранят не одну тайну этих древних стен.

— Он тоже водяной? — найдя в себе силы, я все же смог задать вопрос.

— Может быть, а может и нет, — Проклятый инстинктивно пожал плечами. — Он всего лишь легенда. Воцлав тоже существовал только в бесконечных небылицах, но как ты успел заметить — россказни оказались правдой.

Проклятый остановился у стены и, коснувшись темно-коричневого камня, произнес:

— Я помню это место. Когда мы узнали, какая участь уготована нашему городу, нам пришлось скрываться от городской стражи. Именно так мы и проникли в Собор. Тогда я первый и единственный раз увидел Лоцлафа. Невысокого роста, с большим горбом и огромными темными, словно смоль глазами. Он промелькнул возле меня призрачной тенью…