Андрей Тепляков - Антитело

«Интересно, Настя чувствует то же самое? Хм… А я сам-то чувствую? Напридумывал уже с три короба!»

Она открыла калитку и поманила Глеба за собой.

Узкая тропинка уходила вглубь участка, петляя между деревьями. Стоило сделать несколько шагов, как она вильнула в сторону, и со всех сторон их окружил густой сад. Тяжелые кроны покачивались на слабом ветру, где-то рядом быстро стрекотала птица, от земли поднималась прохлада и текла между стволами и островками цветов.

Покинув открытое место, Настя почувствовала себя свободнее. Она взяла Глеба за руку и уверенно повела за собой. Тропинки расходились и исчезали в тенистой глубине, среди яблонь, старых облепиховых деревьев и черемухи.

— Настоящий лес!

— Не бойся, он нормальный.

— Хочется надеяться.

В конце тропинки показалась стена, сплошь покрытая диким виноградом, словно толстым темно-зеленым одеялом. Тропинка вильнула в последний раз и уперлась в открытую дверь.

Настя остановилась и посмотрела на Глеба нервно, почти испуганно.

— Готов?

— Всегда готов, — мрачно ответил он. Страх девушки немного раздражал.

«Подумаешь, знахарка. Велика птица!»

Они оказались в просторной опрятной комнате; густые заросли почти не пропускали солнечного света, но, после путешествия по саду, глаза уже успели привыкнуть к сумраку. Посреди комнаты стоял круглый стол, накрытый клетчатой скатертью, несколько стульев. Вдоль большого окна тянулась столешница: мойки, плита — все, как у людей. Ничего необычного. Ничто в комнате не выдавало жилища знахарки. Разве что пучки трав, развешанные по стенам, пахнущие полем и лесом. На полу лежал тонкий полосатый коврик.

— Садись.

Настя указала на один из стульев. Подождав, пока он устроится, она критически его оглядела, снова поправила ворот рубашки и натянуто улыбнулась. Глеб кивнул.

— Тетя Аня!

— Иду, милая!

Голос был глубоким и низким и совершенно не вязался с тем, что рисовало Глебу воображение. Ему казалось, что голос знахарки должен быть скрипучим, как у Бабы Яги в исполнении Милляра. А этот звучал, как трубный глас — раскатисто, в нем чувствовалась сила и непреодолимая жизненная энергия. Очень захотелось встать.

За дверью скрипели половицы, прогибаясь под тяжестью шагов. Она распахнулась, и на секунду у Глеба перехватило дыхание.

Такую огромную женщину он видел впервые в жизни. Она была не жирна — мощна. Необъятная грудь под простой рубахой без рукавов, большие руки и голова с собранными, как у Насти, темными волосами, большие блестящие глаза. Ее возраст определить было невозможно. Казалась, такая характеристика не имеет к этой женщине никакого отношения. Появившись, она заполнила собой все пространство, и Глеб почувствовал, что боится ее. Почувствовал себя маленьким, нескладным неудачником, мышонком, возомнившим, что имеет право высунуться из норки. Эта женщина-кошка, женщина-медведица казалась… непреодолимой.

Знахарка остановилась посреди комнаты.

— Ну, здравствуй, молодой человек.

— Здравствуйте.

Под пристальным взглядом Глеб еще больше заробел и отвел глаза, но, спохватившись, опять стал смотреть на нее. Гигантша кивнула каким-то собственным мыслям и поглядела на Настю.

— Садись.

Они уселись вкруг стола; было слышно, как, отбивая секунды, тикают настенные часы. Входная дверь, хлопнув, закрылась. Глеб вздрогнул.

— Настя рассказала мне кое-что, — сказала знахарка. — Странная история.

— Я хочу понять, что происходит, — отозвался Глеб. — Вы можете помочь?

— Может быть. Скажи мне, что случилось с вами в лесу?

— Мы нашли поляну. Там росли деревья, такие — скрюченные. Дядя говорит, что это осины. Мы пошли туда и… у Аленки был какой-то припадок. Я точно не помню, помню только, как нес ее обратно к дому. И еще — я фотографировал эти осины два раза — они быстро растут. Сейчас, наверное, они просто огромные. Вобщем… Что это за место?

Тетя Аня задумалась, перебирая пальцами по столу.

— Я слыхала о таких. Подобных мест по миру много. Они как водовороты — засасывают все, что находится возле них. И плохое, и хорошее — копят в себе. Они — память земли. Я думаю, когда плохого становится слишком много, они портятся, гниют, становятся нечистыми.

— А оно опасно?

— Оно недоброе.

— Но оно может повлиять на человека?

— Да. Такие места высасывают силы, пьют нас, как упыри. Если человек слабый, они могут убить его. Да вот только у вас не то.

— А что?

— Кроме вас с девочкой никто на поляну не ходил?