Дино Динаев: Дурная Слава

Сева еще поворчал, успокаиваясь.

— Имя менять будешь? — перешел он на деловой тон.

— Только фамилию.

— Так и знал. Большинство оставляют себе настоящее имя. Ты заметил, что к фамилии у всех довольно прохладное отношение? Нет, на словах, конечно, все говорят: вот какая славная фамилия! Не позорь свою фамилию! Но на самом деле фамилия используется довольно редко. Разве что в официальных случаях. Подсудимый Иванов!

Это образное выражение! И не совсем удачное. Присутствующих не касается. Чур меня, чур.

Сева подошел к древнему комоду, покопавшись, вынул стопку паспортов.

— Фотографию принес? Нет? Приходите как в магазин. У меня тут не фотоателье!

Ладно, давай старый паспорт, все равно он тебе больше не понадобится.

Взяв паспорт у Бена, он несколькими резкими чирками ножниц высек из него фотографию.

— Осторожнее! — невольно вскрикнул Бен, видя, как Сева небрежно макает ее в клей.

— Бойтесь подделки! — дурашливо воскликнул Сева и шлепнул фотку в новый бланк. — Поздравляю вас с совершеннолетием. Вы получаете свой паспорт полноценного гражданина. Можете избирать и быть избранным.

— Не заметут меня с таким то сокровищем? — опасливо поинтересовался Бен.

— Постовые нет. Прописка настоящая. Все настоящее. Но при тщательном исследовании, конечно, узнают, что это фуфло. Как вас там? — он заглянул внутрь. — Господин Магерамов!

— Ни фига себе фамилия! Не могли с подходящим имечком попасться! — вырвалось у Бена.

— Не фамилия красит человека! Идите по жизни честно, и все будут уважать вашу фамилию.

— Надеюсь, это образное выражение, и к присутствующим отношения не имеет! — передразнил Бен.

— Меня зовут Вениамин Николаевич Магерамов. Мне 42 года. Образование высшее.

Закончил Алгинский мясной техникум.

— Вы хотите сказать-университет.

— Это было еще до того, как АМТ вошел в состав Алгинского университета.

Бен перевел дыхание, подумав, что он много успел до того как. До того, как Мясной техникум стал университетом. До того, как в нем стали культивировать исключительно богатых дегенератов, и техникум перестал выпускать классных специалистов. Таких как он. Магерамов хмыкнул. Сидевший перед ним очень полный молодой человек в дорогом костюме от Паоло Карпани укоризненно посмотрел на него сквозь золоченые очки, но Магерамов и не подумал извиняться. За что? За то, что он классный специалист? Таких сейчас не производят. В университет берут по результатам собеседования. Без экзаменов, но с учетом толщины кошелька. Бывший ректор Александр Равв в гробу бы перевернулся. Не было рядовых предметов.

Практику по черчению профессор Радомилов вел. Выпускники нарасхват шли по всему Союзу. А сейчас, стоит увидеть диплом АТУ все руками- ногами открещиваются. Нет, спасибо, у нас своих клоунов хватает.

Бен не особенно утруждал себя, чтобы попытаться произвести впечатление: он знал, не было случая, чтобы протекция Севы подвела. Сидевший перед ним полный молодой человек (кило сто двадцать, не меньше, при возрасте не больше двадцати) был начальником отдела кадров фирмы "Роса".

— Я вам представился, а как ваше имя? — нагло поинтересовался Бен.

— Я разве не говорил? — деланно удивился толстяк, знает ведь, что нет, чего ж Ваньку валять. — Меня зовут Яков Валерьянович Цехмистер. Вы нам подходите.

— Отлично, — подчеркнуто безразлично произнес Бен, на самом деле внутри был мандраж.

Откровенно говоря, Бен по жизни был трус. Это было наследственное, у него дед от разрыва сердца умер. Увидел ночью, выйдя по нужде, как с чердака медленно спускается некто в белом. Потом обнаружили на веревке сушащееся белье. И от этого самого пугливого деда поселилось внутри Бена живое воплощение вечного страха, которого он частенько представлял себе в виде маленького зашуганного мальчика — Венички. Всю сознательную жизнь Бен старался вытравить из себя Венечку, даже воровать начал из-за этого, в Алгинский техникум назло всем поступил, одолев жуткий конкурс 12 человек на место. Какие там умные головушки учились! Из сокурсников Вениамина и миллиардеры вышли и генералы получились. Не говоря уже о космонавтах и героях России.

И все-таки не мог он никак вытравить из себя Веничку. Сидел тот внутри него по жизни и вел себя неприметно, но стоило жизни маленько придавить, а еще почище, припугнуть, как Веничка выскакивал в самые неожиданные моменты со своими дурацкими страхами, вечно ввергал его в краску, заставляя стыдиться. Не было в нем стержня. Еще Гришка Шарапа, впоследствии разбившийся на авто и умерший молодым, пенял ему: