Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

Боль была такой, словно он проткнул ему череп. Рассвирепев, Шорохов попытался ухватить соперника, но тот легко увернулся, и он схватил только воздух.

Они посмотрели друг на друга. Майор вытер рукавом под ухом, выпачкавшись в крови.

Если бы не неимоверная сила, данная ему природой и папой, которого в деревне называли не иначе как медведь, оперативник должен был упасть замертво.

Противник продолжал свои наскоки и сунул ему ногу в живот. Майор еще удивился, как ему легко удалось схватить его. Это оказалось ловушкой. Подросток не стал вырывать ногу, продолжил развертку и ударил его второй ногой. Он попал в район ключицы, и опять боль была жуткой. По существу парнишка весь состоял из боли, он словно был соткан из острых углов, одно прикосновение к которым уже заставляло вопить.

– Ну, ты сам нарвался! – заявил майор и кинулся в самую неподготовленную и опрометчивую атаку в своей жизни.

Он понял, что в организованной схватке ему эту малолетнюю кобру не переиграть, и пока гаденыш действительно ему чего-либо серьезно не повредил, надо валить его любыми способом, включая самый варварский.

Шорохов наступал на него словно слон, размашисто и безостановочно молотя воздух.

Парнишка еще пару раз больно ужалил его, но он перетерпел, только стиснул зубы, а атаку не прервал. Наконец, ему удалось, допускаю, что чисто случайно, все-таки подцепить противника. Или мальчонка оступился. Во всяком случае, он свалился на землю, но тотчас заелозил, быстро поднимаясь.

Дудки, майор не для того его валил, подставляя свою совсем не дубленую шкуру.

Шорохов свалился ему на голову как двухстворчатый шкаф, как бронированный сейф.

Если бы мальчонка был обычным пацаном, то он выдавил бы из него все дерьмо, но тот не был обычным.

Парнишка только крякнул, ужом заюлил под ним, и, наверное, выполз бы, если бы майор мстительно не передавил ему грудину всей массой. Напрасно парнишка пытался вздохнуть, лицо его быстро посинело. Наконец глаза его закатились, и тело резко ослабло, будто стержень вынули.

– Сильный, но легкий! – констатировал Шорохов.

Он поднялся, упершись в поверженного соперника руками, и снова вытирая кровь из уха, похоже, оно было повреждено, а ведь он после первой травмы еще до конца не излечился, не мудрено, если к двум сломанным ребрам, еще столько же добавилось.

Желая убедиться, что Неволин выполнил его команду, он оглянулся и осекся.

Малолетка, уперев просвечивающую задницу в капот, курила, и следователь очень мило с ней беседовал, сидя рядом.

– Я же сказал задержать! – рявкнул Шорохов.

– Я не собираюсь никуда убегать, – пожала она плечами. – Давайте познакомимся.

Меня зовут Марж. А вас?

– Майор Шорохов!

– Ну и навели вы шороху, майор. Не заставляйте даму держать руку! Ну же.

– Тоже мне нашлась дама! – он все-таки пожал нетерпеливо подергивающуюся ручку.

– Вот и отлично, – промурлыкала Маржа, спрыгивая с капота.

Потерявший опору Неволин сполз и улегся на землю. Майор зарычал и вывернул ручку малолетке. Та была в перчатке, вышитой бисеринками. И среди бисеринок торчала иголка с каплей майоровой крови на хищно блеснувшем кончике.

– Ах ты тварь, – проговорил майор, еле ворочая тяжелеющим языком.

Все закрутилось у него перед глазами, и он улегся рядом с напарником.

Жители села Волосатовка Алексей и Клавдия Кучумы возвращались вечером из города домой. Они были по-крестьянски прижимистыми людьми и хоть после торговли мясом на базаре имели неплохой навар, никогда не упускали случая подзаработать.

Поэтому когда на повороте обводной дороги увидели махнувшую рукой приземистую фигуру, почти сразу остановились. Супруг еще сомневался, стоит ли, на ночь глядя, брать неизвестного попутчика, времена ныне лихие, но Клавдия уже встряла бойким языком:

– Останавливай, чего рот раззявил. Лишняя копейка в доме, хоть бензин оправдаем.

Бензин был ворованный, но супруг промолчал. Если Клавдия откроет рот, то может трындеть хоть до утра. А так дома ждало свежее сало, соленые огурчики и водка Морская крепостью 50 градусов. Правда на секс рассчитывать не приходилось, баба у него была ленивая, а после базара ее вообще невозможно было заставить раздвинуть ноги.

Алексей затормозил, и на заднее сиденье без спросу полез бородатый мужик.

– Осторожней там с ногами! – предупредил хозяин. – Не видишь, обивка совсем новая?

Мы до Волосатовки только. Тридцать рублей.