Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

Ребрий с укоризной покачал головой.

– Значит, не хочешь сказать правду старому другу? – он вскидывает головой как боевой конь, сбросивший путы. – И нехай с ним! Не хочешь говорить и не надо. Мне бы только месяц до дембеля продержаться! За это надо выпить!

Они выпивают, на этот раз Темнохуд не выделывается.

– Плохо пошла! – щурится, выдавливая слезу, Ребрий. – Когда водка плохо идет, тост не сбывается. Примета такая. Мне мое сердце вещует, этот месяц до дембеля мне коротким не покажется. Зря ты мне, Алик, правду не сказал.

Счастливчик заявился к Сафе на следующее утро после безумной погони по просеке.

На требовательный звонок в дверь вконец разбитый Сафа открыл пасть, чтобы зарычать на непрошеную раннюю пташку, но из горла наружу прорвался лишь стон.

– Это я – ваш участковый! – жизнерадостно выкрикнул Счастливчик, в отличие от него полный энергии, бодрости и профессионального желания надоедать ближнему.

Открыв дверь, Сафа нарвался на колючий оценивающий взгляд.

– Что-то ты вялый сегодня. Не выспался? – спросил Счастливчик. – Ездил куда-нибудь?

Если бы Сафа был дураком, то сказал бы, что нет. В таком случае участковый имел бы полное право поинтересоваться, почему он изменил своей всегдашней привычке шабашить по ночам.

– Я всю ночь работал, – хмуро произнес Сафа заготовленную заранее фразу, хоть и надеялся, что его об этом не спросят, расторопно они, однако сработали.

– Много клиентов?

– Не сказать, чтобы народ пер дуром, но поездить пришлось.

– В старый город заезжал?

Вопрос на простака. На въезде в Центрально-портовый район стационарный пост ГАИ.

Останавливать не останавливают, но видят и надо думать записывают на камеру всех.

Так что Сафа сказал, что нет.

– А что, случилось что-нибудь? – самое главное поменьше заинтересованности в голосе, эти гаишники чуткие к интонации.

– Зашел узнать, как продвигаются твои дела с медкомиссией.

Отмазка хилая. Если бы он игнорировал комиссию, за ним прислали бы спецмон.

Пришлось показать ему справки, но Счастливчик на них даже не взглянул.

– А где твоя машина?

У Сафы все сжалось внутри. А кто сказал, что будет легко? В ментовке те еще зубры работают. Не зря они Коляна в месяц обломали. Сафа почувствовал, что внутри начинает раскачиваться маятник истерики. Спокойно, несколько раз повторил он про себя. Это рутинная проверка. Может у них и график есть. И стараясь, чтобы голос не дрожал, сказал, что машина на улице.

– Странно, обычно ты ставил ее во двор. Не боишься, что угонят?

Иезуитские вопросы. Наслаждается он его страхом по всегдашней привычке. Спокойно, страха нет.

– Каждый раз, когда въезжаю во двор, прыгаю на этой чертовой яме. Так и рессоре полететь недолго, – сказал он.

А вообще то я оставил ее на улице, чтобы соседи не видели, во сколько я вернулся.

А вернулся я сразу, надо бы поноситься еще по городу, засветиться в "зубах", но просто не было физических сил притворяться. Волосы все еще стояли дыбом после ночного леса. Сколько там жутких тварей без крови в жилах? Десятки? Сотни? Кто они? Откуда взялись?

И тогда Счастливчик нейтральным тоном произнес коронную фразу, ради чего собственно и приплелся, хотя его никто не звал:

– Может, стоит ее посмотреть?

Сердце прыгнуло к горлу. Счастливчик терпеливо ждал ответа, и его свинячие глазки-пуговки сверлили его, искали страх, ждали, что он не выдержит, сейчас расколется. Бухнется на колени. Дяденьки, я виноват, исправлюсь. Больше не буду пытаться убежать или спрятаться. Ни-ни. Мне семнадцать лет, и я всего лишь пацан.

Куда мне против такой силищи, как Иван Иваныч, спецмон, врачи-иезуиты и клистирная трубка в заднице. Сдаюсь. Берите меня, ведите на свой Черный пароход.

Я не знаю, и знать не хочу, куда он плывет, но я молча сяду на него. И рюкзак у меня будет один – четко по инструкции.

– Не слышу ответа, – напомнил о себе Счастливчик.

– Извините, я не думал, что это вопрос.

– Я же спросил. Может мне стоит посмотреть твою машину, Саша?

– Я думал, это просто мысли вслух. Было бы смешно, если бы вы советовались со мной о том, что вам делать. У вас работа такая, вы имеете право требовать, а я как законопослушный гражданин исполнять. Так что я просто ошибся и не так вас понял.

– Заткнись! – оборвал его Счастливчик, в глазах его зажглись злые огоньки, но он быстро взял себя в руки. – А ты хитрющий тип, Саша, – он даже издал короткий смешок, но злые огоньки в глазах его продолжали гореть, и Сафа понял, что его разозлил, и зря он это сделал, ой, зря. – Идем, покажешь свою лайбу.