Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

Однако едва он протянул руку к вызову лифта, как его увели у него из-под рук.

Было слышно, как кабина ухнула вниз. Через какое-то время загрохотали старые дверцы, и лифт, пощелкивая шлангами, поплелся вверх. Это нам совершенно ни к чему, решил Базлов и, стараясь не шуметь, вернулся на исходную позицию. Здесь он выпустил девочку и заперся в туалете сам. Желудок ни к черту, испорчен тюремной баландой. Когда вышел, обиженная девочка сказала:

– А наверху гуляют! Я слышала, как открывают бутылки с шипучкой. Это когда пробки вылетают и бьют в потолок.

Базлов опрометью кинулся в туалет.

– Больше ничего не слышала? – крикнул он, восседая на толчке.

Дверь вдруг открылась, он едва успел прикрыть срам.

– Ты чего?

Она смотрела на него округлившимися глазами.

– Там дядя висит!

Поддевая штаны, он выскочил в коридор. Со стороны окна доносилось кряхтенье и он, метнувшись, вжался в стену рядом с подоконником. Сверху сыпались крошки, и кто-то елозил штиблетами по стене.

– Ну что вспомнил номер? – проскрипел чей-то бас. – Тогда звони!

В жалком лепете, последовавшем вместо ответа, с трудом узнавался голос некогда грозного шефа.

– Она не берет трубку! Давно!

– Жить хочешь – звони!

Хреново набирать номер, еще и удерживая трубку той же рукой, повиснув над пропастью в 16 этажей.

– Алло! – в голосе шефа прорезалось торжество. – Сека, ты? Ты где? Я из-за тебя угодил в такую бодягу! Да, в историю попал. Твой друг Прыг-скок сейчас у меня!

– Вернее, ты у него! – прорезался стервозный голос. – Скажи Секе, что мы ее тоже скоро достанем!

– Сека, я не хочу влезать в ваши дела! Короче, делай что хочешь, забивай стрелку, но чтобы косяков и непоняток больше не было, – Шерхан пытался быть суровым, торжествующе поглядывая на Прыг-скока, словно беря его в союзники, но получалось не очень, потому что тому союзники нужны были как собаке колесо, тем паче висящие за шкирку. – Я тут не при делах! Объясни ты хмырю!

– Пусть сюда приходит! – просипел Прыг-скок.

– Она сказала, что возвращается домой, и отключилась! – в отчаянии прокричал Шерхан. – Я все сделал, как ты просил, отпусти меня!

– Ладушки! – легко согласился Прыг-скок, и через мгновение мимо окна пролетел Шерхан в развевающихся брюках и костюме.

Он был так близко, что было слышно, как он громко пукает или даже фекалирует от страха. А потом у него прорезался неожиданно зычный вопль, который грубо оборвал бетонный козырек внизу.

Ничего не соображая от страха, Базлов кинулся в коридор, хотя по идее мог спокойно отсидеться, дождавшись ухода непрошеных гостей. Лифт как всегда был занят.

– Уроды! – вырвалось у него. – Куда ж вы все время катаетесь?

Очень кстати он понял одну вещь. Коридор соединял соседние подъезды, и он вполне мог воспользоваться другим лифтом. Пугая кошек, он пересек коридор и о, счастье, ему повезло, лифт был свободен. Кабина приехала неожиданно быстро, но оказалась не пустой.

В ней стояла давешняя любительница Паоло Коэльо, на этот раз обе руки ее были заняты сетками огурцами.

– Черт, не успела нажать нужный этаж! – призналась она, поначалу не узнав его.

Базлов едва не спятил, когда увидел, как она спокойно жмет цифру 16.

– Ты чо своими граблями тычешь? – рыкнул он.

– Опять вы? – взвилась она. – Я на вас в суд подам! Я в мэрии работаю!

Базлов сказал, где он видел и то и другое. Однако лифт на нажатия кнопок не реагировал, включая кнопку "стоп", и медленно вполз на 16-й этаж.

– А у нас после нажатия кнопки другие не работают, не старайтесь! – злорадно пояснила тетка.

Базлов лихорадочно соображал, что можно сделать за те несколько секунд, пока лифт достигнет проклятого 16-го этажа.

Прыг-скок и Марж спокойно вышли из квартиры, и пока они захлопывали дверь, сквознячок выдул ажурный пороховой дым. Марж взяла спутника, невнятно ругнувшегося, под руку и они прошли по коридору в соседний подъезд. Чисто супружеская пара идет в магазин. Единственно, что супруг похож на лицо кавказской национальности.

Лифт был занят, но и сам прикатил без вызова – преступникам везло. В кабине находились две женщины. Одна держала в руках две сетки с огурцами, другая в плаще и надвинутой на глаза шляпе, читала "Избранное" Паоло Коэльо, вплотную приблизив замечательную книгу к лицу.

Парочки поменялись местами. Когда дверцы, наконец, закрылись, и кабинка с характерных уханьем ринулась вниз, казалось в саму преисподнюю, Базлов отшвырнул ненавистную книгу и стал срывать себя бабские шмотки.