Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

Пожалуйста. Дядю предать? Нет вопросов. Что тебе еще надо?

Прыг-скок глянул ему в глаза. У самого него глаз не было, только бездонные черные космические ямы.

– А ты не понял?

Общению помешал звонок рано вернувшейся Инны.

Когда ложились спать, Костя демонстративно взял свое одеяло и пошел в зал, но был остановлен Прыг-скоком.

– Ты куда?

– Не буду вам мешать.

– А если ты сбежишь? К тому же ты нам не мешаешь! Правда, женщина?

Инна не возражала. Свиньи, подумал Костя. Он чувствовал нездоровый огонь в голове. Как бы чего не перегорело, подумал он, и сам испугался своей мысли.

На Костю летели брызги тяжелого пота и горячего семени, осыпалась шерсть, напоминающую сосновую хвою. Он безучастно перенес все. Дернулся лишь один раз, когда Прыг-скок оставил в покое бьющуюся в судорогах оргазма Инну и вдруг подлез к нему, жаркий, с мокрой шерстью. Костя почувствовал, как сильные ловкие руки скатывают с него трусы, как кабан пристраивается сзади, как под все усиливающимся напором раздвигаются ягодицы, и уткнул лицо в подушку. А Прыг-скок сказал ему и только ему глубоко в ухо, в самый мозг.

– Я твоя совесть. Я твое истинное я. Я твои сбывшиеся желания. Теперь ты понял?

И в этот момент в голове Кости Зубова что-то замкнуло. Во всяком случае, он остро прочувствовал момент, когда окончательно спятил.

– А где Илья Сергеич?

Марж повернула голову к дородной тетке, сверлящей ее откровенно подозрительным взглядом.

– Он позже приедет.

– А вы ему, наверное, дочь?

– Любовница! – мяукнула Марж.

– Ваня! Иди немедленно в дом!

Парень четырнадцати лет с прической а-ля Бима Дилан, нехотя положил шланг и прикрутил вентиль. Почему мама вечно обламывает ему кайф. Впервые за все время повезло с соседкой по даче. Вечно приезжают какие-то небритые мужики, жрут шашлыки и моются в бане. Что у них в городе ванных нет? А сегодня вечером за забором вдруг появилось это небесное создание.

– А как вас зовут? – торопливо спросил Ваня.

– Марж, – промурлыкала она, когда надо она умела придавать своему голосу неуловимые кошачьи нотки, от которых даже у взрослых дядек мгновенно вскакивала шишка.

– Завтра встретимся? Погуляем? – с надеждой спросил Ваня.

Она протянула ручку над забором, дотронулась до его щеки, которая еще не знала бритвы, проворковала.

– Никогда не говори завтра, мальчик.

– Ваня! – зашлась в истеричном крике тетка. – Иди немедленно, а то я отберу у тебя телефон и компьютер выключу!

– Иди, Ваня! – слегка оттолкнула его Марж.

Женщина дождалась сына и пошла за ним следом, читая не имеющую пространственно-временных границ нотацию:

– Сколько раз тебе говорила, Ваня. Держись от таких прошмандовок подальше. Они все наркоманки, у них полно венерических болезней, спид у всех поголовно.

– Женщина! – позвала Марж, и когда та обернулась, подняла подол платья, под которым по обыкновению не было трусиков.

Та охнула:

– Срамота! Она твоей матери мокрощелку свою показывает!

– Где? – Ваня вскинулся всем телом.

– Иди! Иди! Кобель нашелся! – она толкает его взашей под заливистый смех Марж.

– Чего заливаешься? – в дверях коттеджа курит Голован.

– Сегодня можно, – упрямо тряхнула она челкой.

– Можно, ночью он не сунется, – соглашается Голован.

– А почему он, кстати, ночью не нападает?

– Не всегда. На берег он ведь ночью выполз.

– Ты же знаешь, днем оттуда не сбежишь. А я знаю, почему он ночью не сунется, – Марж подходит с хитрым видом.

– Почему?

– Потому что он ужас, летящий на крыльях ночи! – она зачерпывает из бочки набранную воду и поливает Голована.

Тот воду не любит и с громкими воплями кидается за девушкой. Они носятся вокруг бочки, поливая друг друга водой до тех пор, пока оба не промокают до нитки.

Из дома появляется белый как лунь Немой. В недоумении смотрит на них.

– Поседел наш Немой, – подчеркнуто серьезно говорит Марж.

– Вообще-то это цементная пыль, – уточняет Голован.

– Вечно ты все знаешь.

Немой встряхивается как собака и над ним встает облако пыли. Зато прорисовываются темные волосы на голове и брови на лице. Он делает знаки пальцами.

– Что он говорит? – не успела ухватить смысл Марж.

– Говорит, что не успевает дырки под динамит просверлить. Ладно, и этих хватит!

Когда Немой уходит, Голован и Марж валятся на траву.

– Холодная, – замечает Марж. – Завтра кого-то из нас, наверное, убьют.

– Возможно.

Девушка ложится, положив подбородок на ладони.