Скотт Вестерфельд: Чёрный полдень

Наконец Рекс ответил:

— Так, как это делают темняки.

Собрание тянулось, кажется, целую вечность. Уже были сделаны объявления насчет ярмарки домашней выпечки, мойки автомобилей и представления школьного драмкружка. Были подняты флаги команды. Члены шахматного клуба, выигравшего последние окружные соревнования, получили свою порцию аплодисментов — снисходительное признание того, что быть умным тоже, в общем, неплохо. Задор собрания постепенно сошел на нет. Даже болельщицы уже подрастеряли энтузиазм, их разноцветные помпоны печально обвисли.

Пришло время скандирования.

— Талсу — бей! Талсу — бей! — начал директор школы, низкорослый и оттого смахивающий на гнома.

Он отступил от микрофона, взмахивая жалким кулачком в ритме слов. Хор голосов постепенно набирал силу, становясь все громче и громче, пока наконец вся школа не задрожала от выкриков.

Этот ритуал, по идее, должен был заразить футболистов «боевым духом школы», превратив группу семнадцатилетних оболтусов в чемпионов.

И, что самое смешное, это работало. Достаточно было взглянуть на лица игроков: они и впрямь загорались уверенностью, как будто собравшаяся в зале толпа действительно передавала свою силу горстке пацанов с тупыми лицами. Мелисса подозревала, что тот, кто придумал эти собрания, знал, как работает телепатия.

В прошлом это были самые жуткие минуты для Мелиссы — все, кто был вокруг, объединялись в скандировании, каждая нить отдельных мыслей вплеталась в животные императивы толпы: «Не отбивайся от стада. Чем нас больше, тем безопаснее. Затопчем врага. Талсу — бей».

Мелисса смотрела на кулаки, взлетавшие и опускавшиеся в едином ритме, слушала топот ног. Даже болельщицы перестали окружать себя силовым полем презрения, слившись в едином порыве с толпой. Новенькие скандировали с серьезными лицами, забыв строить глазки болельщицам. Даже Джессика Дэй и Летун присоединились к остальным: сначала они только притворялись, но в итоге и их захватил энтузиазм толпы.

Мелисса несколько раз судорожно втянула носом воздух. Все это собрание просто большая хохма, напомнила она себе. Толпа не понимает, что делает, и ни один из тех, кто собрался в зале, не может соперничать по ментальной силе с Мелиссой. Ну подумаешь, они воспользовались бессмысленной игрой в мячик, чтобы объединиться. Это еще не делает их сильнее.

Постепенно Мелиссе удалось взять себя в руки, и она заметила, что Рекс тоже принюхивается: крылья его носа трепетали, веки подрагивали. Ритмичный гром голосов и его заставил встревожиться.

— Это похоже на охоту, — прошипел он. — Вот так же они настраивались в прежние времена…

Мелисса коснулась руки Рекса, и на одно ужасающее мгновение ощутила толпу так, как ощущал ее он. Маленькие человеческие существа, слабые и хрупкие… но как их много! Когда-то, в глубокой древности, люди использовали ритуалы вроде этого, чтобы одолеть страх перед темняками. А потом они начали охотиться на хищников, стаи людей вооружились огнем и хитро обработанными, заостренными камнями.

Однажды людям повезло: охотники поймали молодого темняка, считавшего себя неуязвимым. И навсегда избавились от тех глубинных страхов, что позволяли хищникам властвовать в этом мире. Темняки до сих пор хранили память о тех днях, когда для них все начало меняться к худшему. Люди постепенно набирались уверенности и смелости. В наглости своей они выцарапали на скалах и в грязи изображения одержанных побед — первые ненавистные темнякам символы их власти.

Мелисса отдернула руку, обожженная этими воспоминаниями.

Возможно, собрание все же нечто большее, чем просто прикол. В конце концов, школа не так уж отличается от первобытного племени, или стаи, или группы охотников.

Рука Рекса дернулась. Он боролся с той частью себя, которой хотелось сбежать.

— Тебе надо уйти? — шепотом спросила Мелисса.

Он мрачно качнул головой.

— Нет. Это важно. Нужно научиться владеть собой.

Мелисса вздохнула. Иногда Рекс вел себя как полный идиот.

Она часто вспоминала фразу, прочитанную когда-то на стене в душевой: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». И теперь, видя капельки пота, выступившие на верхней губе Рекса, она понимала, что он совершает ту же самую ошибку, что и девица, написавшая те слова на стене.

Далеко не все сделает тебя сильнее. Можно выжить, но остаться калекой и до конца жизни дрожать от страха. Иногда куда лучше просто сбежать, удрать, смыться. Или, по крайней мере, попросить о помощи.