Скотт Вестерфельд: Чёрный полдень

Десс почувствовала, что по ее лицу расплывается улыбка да и на душе становится куда менее паршиво. Бет снова увидела время синевы, ей даже довелось полетать…

— Да, понимаю, — сказала Мелисса.

Десс тяжело вздохнула. Опять она осталась наедине с Воображалой.

— Мне все еще стыдно, видишь ли, — добавила телепатка. — За то, что я сделала с тобой.

Типичный фокус телепатов — застать врасплох и надавить на сентиментальность. Но, неожиданно для себя самой, Десс беспечно отмахнулась:

— Проехали. Может, это вообще не твоя вина, просто ты так уж устроена.

— Мы ведь спасли Рекса в ту ночь.

«Не так уж тебе и стыдно», — мысленно усмехнулась Десс. Но с логикой Мелиссы трудно было спорить.

— Ты будешь по нему скучать, да?

Мелисса кивнула.

— Уже скучаю.

Десс снова вздохнула. Возможно, один темняк в Биксби все-таки остался.

Некоторое время они молча стояли, ожидая возвращения остальных.

— Интересно, сколько вообще в мире таких, как мы? — сказала наконец телепатка.

Десс обрадовалась возможности забыть о всякой сентиментальной ерунде и поговорить о старых добрых числах.

— Ну, чтобы стать полуночником, надо родиться в полночь плюс-минус полсекунды, так? Тогда… тогда таким будет один из каждых восьмидесяти четырех тысяч четырехсот новорожденных.

— В крупных городах таких должно быть немало, да?

— В Нью-Йорке — около сотни. В мире… сто тысяч.

— Ни черта себе… — пробормотала Мелисса. Похоже, до нее только сейчас начали доходить масштабы маленького путешествия, в которое она отправлялась.

Десс даже на расстоянии чувствовала изумление телепатки, это ощущение покалывало руки крошечными иголочками до самых кончиков пальцев, и Десс против воли снова улыбнулась. Пусть она застряла здесь, в Биксби, с чокнутым Рексом и еще более чокнутой Мадлен, пусть вокруг не осталось ни единого темняка, которого можно кокнуть, пусть еще два с половиной года придется мириться с комендантским часом для несовершеннолетних — все равно Десс не жаловалась на свою участь.

Теперь, когда дороги полуночников разошлись, ей не нужно неприкаянно болтаться между двумя парами, торчать под перекрестным огнем в их ссорах. А однажды она вообще сможет уехать из Биксби. Она больше не будет пятым колесом.

Десс не сомневалась, что после окончания школы найти работу где угодно — ей подойдут компьютеры, космическая промышленность, любая сфера, где властвуют цифры, где нужны математики. А поскольку полночь растеклась теперь по всей планете, скоро тысячи математических гениев начнут пробуждаться в тайный час. И тогда у Десс наконец-то появятся люди, с которыми можно поговорить, такие же, как она. А вместе они смогут точно установить границы распространения тайного часа, смогут вести длинные беседы, изъясняясь исключительно тридекалогизмами, попробуют разобраться, как вообще работает время. А может, и сумеют изменить мир.

И они пошлют подальше древнее знание со всей его идеологией, ложью и мучительной историей. Десс собиралась стать тем человеком, кто первым сформулирует аксиомы полуночи, первые принципы дессометрики.

Неистощимость. Несгибаемость. Необычайность. Да, это все про нее…

И вообще это круто — создать собственную математику.