Кларк Смит: Склепы Йох-Вомбиса

Солнце ушло за горизонт со сверхъестественной быстротой, как если бы оно исчезло благодаря ловкости рук фокусника. Мы тотчас же почувствовали прохладу сине-зеленых сумерек; и небо над нами стало похоже на громадных размеров прозрачный купол темного льда, усыпанного миллионом холодных искорок – звезд. Мы надели куртки и шлемы из марсианского меха, которые всегда носят по ночам; и, отойдя к западной стороне, разбили лагерь под их укрытием с подветренной стороны так, чтобы хотя бы немного защититься от джаара , жестокого ветра пустыни, всегда дующего перед зарей с востока. Затем мы сели, зажгли спиртовые лампы, захваченные для приготовления пищи, сгрудились вокруг них, в ожидании пока приготовится наша вечерняя трапеза. Поужинав, скорее не столько из-за усталости, сколько ради хоть какого-нибудь комфорта, мы забрались в спальные мешки; а два наших проводника – Айхаи завернулись в складки напоминающих погребальные саваны накидок из марсианского материала бассы . Кожистые тела марсиан и при минусовых температурах вполне удовлетворялись такой защитой от непогоды. Даже в плотном, с двойной подкладкой спальном мешке, я ощущал пронизывающую стылость ночного воздуха; это мешало мне заснуть довольно долгое время, но я, наконец, забылся тяжелым сном, беспокойным и прерывистым. Меня не беспокоили даже малейшие предчувствия тревоги или опасности, и я посмеялся бы над самой мыслью, что в окрестностях Йох-Вомбиса может таиться что-то опасное; ведь среди его не снившихся и во сне и поражающих разум древностей даже сами призраки мертвых давно уже растаяли и превратились в ничто.

Длительное время я засыпал урывками и просыпался снова. Наконец, в один из таких моментов бодрствования, я увидел в каком-то полусне, что взошли обе маленькие луны, Фобос и Деймос. Их свет отбрасывал громадные, далеко простирающиеся тени от лишенных куполов башен, тени, которые почти касались закутанных тел моих спутников.

Над всей этой сценой царила мертвая тишина, и никто из спящих не шевелился. Затем, когда мои веки стали снова закрываться, я уловил какое-то движение в застывшем мраке; и мне показалось, что от самой длинной тени отделилась какая-то ее часть и медленно поползла к Октейву, лежащему ближе всех к руинам.

Даже сквозь свою тяжелую дремоту я ощутил предчувствие чего-то сверхъестественного и, возможно, зловещего. Я попытался сесть, и как только я пошевелился, затененный предмет, или что там было, отодвинулся назад и вновь слился с длинной тенью. Его исчезновение полностью пробудило меня, и, тем не менее, я не мог быть полностью уверен, что действительно видел его. В тот краткий миг, когда я видел этот предмет, он показался мне круглой формы куском материи или кожи, темным и сморщенным, двенадцати или четырнадцати дюймов в диаметре, который полз по земле, сокращаясь как червь, складываясь и разворачиваясь удивительным образом по ходу движения.

Почти целый час я не мог вновь уснуть; и если бы не пронизывающий холод, я, без сомнения, поднялся бы, чтобы посмотреть и удостовериться, действительно ли там что-то было, или же мне все это приснилось. Но я убедил себя, что предмет этот был слишком невероятным и фантастичным, чтобы оказаться чем-либо иным кроме плода моего воображения. И, в конце концов, я вновь задремал.

Демоническое, вызывающее дрожь завывание джаара в развалинах стен пробудило меня, и я увидел, что слабый лунный свет начал окрашиваться бледным румянцем ранней зари. Мы все поднялись и приготовили завтрак окоченевшими от холода руками. Даже тепло спиртовок не смогло отогреть их.

Мое странное ночное видение еще больше приобрело оттенок фантасмагорической нереальности, я не стал больше и думать об этом и ничего не сказал своим спутникам. Мы все горели нетерпением скорее начать исследования; и вскоре после восхода солнца отправились на предварительный осмотр руин.

Как это ни странно, оба марсианина отказались сопровождать нас. Бесстрастные и молчаливые, они не объяснили причин своего отказа; но было совершенно очевидно, что ничто не могло побудить их войти в Йох-Вомбис. Мы не могли определить, боялись ли они этих развалин: их загадочные лица, с маленькими раскосыми глазами и огромными раздувающимися ноздрями, не выказывали ни страха, ни каких-либо иных эмоций, понятных землянам. В ответ на наши вопросы они просто заявили, что ни один Айхаи не ступал среди этих руин в течение многих столетий. Очевидно, с этим местом было связано какое-то таинственное табу.