Вера Крыжановская-Рочестер - Дочь колдуна

– Молодец ты! Ну, так слушай. Я имею основание предполагать, что Красинского известили о грозящей ему опасности; а что враг этот никто другой, как я, он несомненно догадается. Поэтому неприятель постарается засесть в свою крепость, где он всего сильнее, – я хочу сказать, на острове около Горок. Так как Мила – его орудие, то он отправит ее с ребенком и Екатериной Александровной в имение; далее мы увидим, найдет ли он нужным открыто жить на острове или будет скрываться. Затем, более чем вероятно, что и Бельский пожелает быть вблизи своего сообщника, а потому предложит тебе переехать в его замок по соседству. Ты должна, не колеблясь, согласиться и поселиться там. Ввиду грозящей им опасности, один из них, а может быть, и оба отправятся, конечно, в свою общину за подкреплением, чтобы уничтожить меня. Мы же с Георгием Львовичем будем скрываться в окрестностях и воспользуемся отсутствием одного из двух чудовищ, чтобы уничтожить другого.

– Я буду сильна, крестный, и всячески готова помогать тебе! О! Как ужасен этот мир, над которым смеются профаны, а между тем самого Спасителя искушал сатана. Христос изгонял бесов, значит – они существуют, а в завещанной нам божественной молитве повелел молиться: «Избави нас от лукавого». Во все времена и у всех народов говорено об этом оккультном мире. Словно из щелей, то тут, то там выползал какой-нибудь необыкновенный факт, который люди, по невежеству, называли «суеверием».

– Да, дитя мое, вокруг нас кишат эти гадины, а когда им удается вырвать кого из нашей среды – путем ли сумасшествия, или самоубийства, – то такому случаю дают самые нелепые объяснения.

– Ах, крестный! – перебила его Надя и оживленно заговорила: – Я забыла сообщить тебе несколько фактов, которые наверно являются следствием влияния адских существ населяющих наш дом. Во-первых, я теряю все шейные кресты; потом, у себя дома я почти не могу молиться, а когда возвращаюсь из церкви у меня кружится голова. Адаму сделалось дурно на одной панихиде, а запах ладана вызывает у него рвоту. Спасибо тебе, спасибо, крестный, что приехал спасти меня от этого страшного наваждения.

Прошло несколько дней. В отдаленной комнате дома Фаркача сидели сам хозяин и Бельский. Оба они были мрачно озабочены, и Фаркач (Красинский) вдруг гневно сказал:

– Как я говорил тебе, Баалберит, нам грозит большая опасность; из-за пустяков учитель не стал бы предупреждать нас против сильного врага.

– Но кто может быть этот враг? – пробормотал Бельский.

Красинский разразился глухим смехом.

– Враг? Я давно знаю его, и раз он чуть было не стал для меня роковым. Этот проклятый отнял у меня Марусю, а его волшебные стрелы обессилили меня и я потом долго болел. Только случайно я тогда не погиб. Но теперь я его одолею, уничтожу, и до последнего издыхания вытяну из него жизнь. Теперь я не один: здесь ты, но, кроме того, я попрошу тебя съездить за подкреплением в общину. Я приглашу Уриэля, Бифру и Азима поддержать меня; а так как и мне в предстоящей борьбе понадобятся все мои силы, то я отправлюсь в Горки, где вы меня и найдете. Там у меня лаборатория, и я свободнее, чем здесь. Миле я прикажу ехать с ребенком тоже в Горки, потому что и она будет нужна мне. Виллу на острове я нанял на лето, значит, я могу даже открыто появляться там, когда захочу, а пока поселюсь инкогнито. Ты с женой поедешь в свой замок; это необходимо для того, чтобы завлечь в Горки моего презренного врага. Устроив там графиню, ты отправишься за нашими друзьями, а я тем временем займусь приготовлениями к решительной битве.

Обсудив еще некоторые подробности, друзья расстались.

На другой день после этого разговора Мила объявила за обедом мужу, что чувствует себя слабой и изнуренной, а потому желает отправиться в Горки с Екатериной Александровной, и притом как можно скорее в виду прекрасной весны.

– Но я знаю, что ты не любишь виллы, и решила поселиться в доме, где жили раньше Замятины. Таким образом, ты без отвращения можешь приезжать, Мишель. Что касается виллы на острове, то граф Фаркач писал мне и просил отдать ее внаймы на лето. Все странные легенды, которые он слышал об этом доме, очень заинтересовали его и он страстно желает его обследовать. Я дала свое согласие; потому что нет причин отказывать в такой простой вещи, – прибавила Мила.

– Превосходно, отправляйся, когда пожелаешь, а я приеду, когда позволит служба, – ответил Масалитинов с обычной холодностью, которая мало-помалу установилась между ними.