Алексей Атеев - Карты Люцифера

– Ну так и я…

– Что – ты? Что?!! Взгляни сначала на клиента. Уясни, кто он таков, чем дышит. Может, это подстава. Органы! С чего это вдруг дает тебе столь высокую цену? Он что же, не знает, сколько ты за эмали просил?

– Н-да, – задумчиво произнес Артем. – В какой-то степени вы правы.

– Не в какой-то степени, а полностью прав! Ты же сам почуял некий подвох? Вот и разберись досконально. Звони!

Артем набрал номер. Ответил женский голос. Артем попросил к телефону Ивана Николаевича. Поинтересовались: кто спрашивает и по какому вопросу.

– Скажите: по поводу эмалей. Он знает…

На другом конце провода, казалось, не выразили удивления. Через полминуты в трубке послышался басовитый мужской голос:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте. Это Артем. Вы интересовались византийскими эмалями… Припоминаете?

Артему показалось – возникшая легкая пауза вызвана недоумением таинственного Ивана Николаевича.

– Ах да. Конечно! Достали? – И вновь в голосе человека на другом конце провода Артему послышалась плохо скрытая фальшь, словно за интересом к эмалям крылось нечто другое. «Может, старик прав, – холодея, подумал Артем, – и этот Иван Николаевич из милиции или, того хуже, из ОБХСС?»

– Достал, – отозвался он. – Только…

– Значит, так, – голосом, привыкшим повелевать, перебил Иван Николаевич. – Через час встречаемся на Пушкинской площади, на скамейке слева от памятника, если смотреть на кинотеатр «Россия». Вас устраивает? – спросил он таким тоном, словно и не ожидал отрицательного ответа.

– Вполне, – отозвался Артем. – Вы меня легко узнаете. Рыжеватые волосы, в руках холщовая сумка, вроде торбы. Буду насвистывать. Знаете песенку «Расскажи-ка мне, дружок, что такое Манжерок…» Вот ее…

– Ну что? – с любопытством спросил Колычев.

– Назначил встречу у памятника Пушкину через час. Похоже, начальник какой-то… Говорит, словно диктор Левитан, прямо рокочет. Сдается мне: ему эти эмали и на фиг не нужны.

– Вот видишь! Взглянуть на него нужно. Может, меня с собой возьмешь?

– С удовольствием.

– Вот и замечательно. Теперь вот еще что. Две эмали, которые ты ему отдашь, вручишь без этой громоздкой коробки. В ней осталось пустое гнездо от Иоанна. К чему акцентировать? Сейчас переложу их в другую упаковку. Послушай, а ты не знаешь, что такое Манжерок? Идиотская такая песенка по радио целыми днями звучит. Прямо в зубах навязла. Я уж и в энциклопедию лазил… Нет ответа! – Колычев огорченно всплеснул руками. – И откуда он взялся, этот Манжерок? Ладно, черт с ним. Пойдем чаю попьем. Время еще есть. Расскажи, как поживает вдовица?

– Вы о Ладейниковой? Знаете, показалось, не очень она горюет по своему восточному мужу.

– Никогда ее не видел, но наслышан. Говорят, весьма пикантная дама, хотя и со странностями.

– Вы разве не бывали в доме у профессора?

– Представь себе, ни разу.

– Но почему? Ведь, несомненно, имели с ним многочисленные дела. Я хорошо помню: первый мой выход в свет в качестве вашего… э-э… помощника был именно к Ладейникову.

– Не любил я этого человека. – Колычев поморщился. – Встречался с ним, безусловно, но в гости к нему не хаживал. У него весьма нелестная репутация была… Темная, я бы сказал. Поговаривали, что будто он – сектант.

– А вам какая разница? Хоть буддист.

– Чуть ли не таг-душитель. [9] Таг-душитель. Правильнее – туг. Туги – индийская секта почитателей «черной богини» Кали. Практиковали ритуальные убийства. Правда, это всего лишь слухи, причем крайне неопределенные. Имелся у меня один знакомец, в прошлом – масон. Вот он рассказывал: нечто подобное имело место еще до революции…

– Ну, вы хватили! Вспомнили старосветские времена. Годков Ладейникову сколько было?

– Не знаю, но поболе, чем мне. А выглядел он очень даже моложаво. Ты чай-то пей, скоро поедем. Варенье, между прочим, кизиловое. С некоторых пор мое любимое. Замечательно Людмила Васильевна его мастерит. С большим, я бы сказал, знанием дела. Так вот, о Ладейникове. Ходили на его счет и другие россказни, я бы сказал, более зловещего свойства, чем нелепое ныне идолопоклонство рогатой нечисти. Утверждали, что Ладейников был шпионом.

– Какой же страны? – стараясь не прыснуть, невинно спросил Артем.

– Ты, Артемий, зря хихикаешь. Впрочем, нам пора отправляться на рандеву. Поехали, в машине дорасскажу.

Они сели в «Волгу». Артем тронул машину, а Колычев продолжал:

– Так вот. Шпионом Ладейников был отнюдь не иностранным, а стучал в соответствующие органы, ты прекрасно знаешь в какие. Доподлинно известен следующий факт. Когда после пятьдесят третьего года оттуда, – Колычев указал большим пальцем себе за плечо, – стали возвращаться, некий его бывший сослуживец по Первому медицинскому явился прямо на кафедру и прилюдно плюнул ему в лицо. Возможно, он желал произвести еще и физические действия, но опасался последствий.