Игорь Исайчев - Проклятая деревня

Но потерять сознание ему не дали. Тяжелый, давно не чищеный ботинок, наступил на полу халата, больно прищемив кожу на бедре. Вплотную приблизилось алебастровое лицо, и тяжелый бас прогудел в самое ухо:

– Поднимайся. Тебя ждет хозяин.

Задыхаясь от смрада, едва справляясь с подкатывающей тошнотой, толстяк все же нашел в себе силы возмутиться:

– Совсем охренели?! Какой хозяин?! Я здесь хозяин! В порошок… – и захлебнулся от звонкой оплеухи.

Больше с ним никто не разговаривал. Главу районной администрации, словно нашкодившего щенка вздернули за шиворот, и мощным пинком отправили в створ оставшейся открытой входной двери. По инерции вылетев на лестничную площадку, он не удержался на ногах, проехался коленями и ладонями по гладкому холодному бетону. Взвыв от боли и унижения, чиновник, однако, больше не стал перечить незваным гостям. Урок пошел впрок.

Неуклюже поднявшись, он безропотно захромал вниз, по бабьи придерживая разлетающиеся полы халата и исподтишка стреляя глазами в поисках охранников. Но те как сквозь землю провалились. Только свежие пятна крови на ступенях наполняли душу самыми мрачными предположениями о том, чем может и для него закончиться встреча с неведомым хозяином.

Во влажной тьме возле подъезда тлели габаритные огни негромко тарахтящей на холостых оборотах машины. Фонари уличного освещения не горели, и вокруг не было ни души.

«Вот же козлы… Завтра устрою экономию электричества!» – по инерции пробормотал под нос остановившийся на крыльце глава, но его тут же вернул в реальность грубый толчок в спину.

«Если оно будет, это завтра…» – тут же обожгла паническая мысль.

Распахнулась задняя дверца машины и тяжелая ладонь надавила на затылок, пригибая голову. Вздрогнув, как перед прыжком в ледяную воду, чиновник обреченно опустился на сиденье…

Через полчаса, ввалившись обратно в квартиру, он первым делом бросился к бутылке. Расплескивая на стол, до краев наполнил стакан маслянистым темно-коричневым виски и хватил залпом, будто обычную воду. Задохнувшись, с сипением втянул в себя воздух. И только после того как, растворяя сковавший внутренности лед, по жилам побежал жидкий огонь, обрел способность соображать.

Поведать кому-нибудь о встрече, последовавшей после нападения на квартиру, без риска оказаться в сумасшедшем доме, глава администрации не мог. Ему очень хотелось немедленно стереть из памяти то, что довелось услышать в машине. Но, магнитом тянувшая к себе взгляд внушительная пачка тысячных купюр посреди стола лучше всего свидетельствовала о реальности происходящего.

Ночь с 17 на 18 августа 2007 года. 01 час 38 минут. Колпинский район Санкт-Петербурга, улица Вокзальная, дом 9.

Начальник Колпинского РУВД незаметно для себя задремал на заднем сиденье служебной «Волги». До дома было всего-то около километра, и обычно он ходил пешком. Но день выдался крайне напряженный, поэтому подполковник решил изменить традиции.

Зевающий водитель, в душе уже не раз обругавший до неприличия засидевшегося в кабинете шефа, двумя пальцами почтительно подергал его за рукав кителя. Подполковник подхватился, не прощаясь, выскочил из машины, и перед тем как захлопнуть дверцу, бросил через плечо: «Завтра к семи».

– А чего не к шести? – Дождавшись хлопка дверцы, буркнул под нос прапорщик.

Прикидывая в уме, что времени на сон почти не осталось, он в бешенстве утопил акселератор. Разорвав грубым ревом двигателя ночную тишину, «Волга», задымив покрышками, ракетой вылетела из дворовой арки.

Начальник РУВД приостановившись на пороге, обернулся, неодобрительно нахмурившись. Но затем, махнув рукой, шагнул в подъезд. Жена подполковника все лето жила на даче с внуками, и он, неторопливо поднимаясь по лестничному маршу, пытался припомнить, что из продуктов осталось в холодильнике. Поужинать у него не получилось, и желудок неприятно урчал, напоминая об этом.

Открыв затейливым ключом специально привезенный из Германии замок входной двери, подполковник зашел в квартиру, привычно щелкнул выключателем. Но, против ожидания свет не зажегся.

Вроде бы ничем не примечательное событие, ну, подумаешь, лампочка перегорела, хотя в широкой прихожей вряд ли могут одновременно перегореть все лампочки, насторожило милиционера. Он вдруг остро пожалел, что давно перестал носить с собой табельный «Макаров». Переступил с ноги на ногу, потянул носом, и понял, что на самом деле послужило истинной причиной беспокойства. Со стороны гостиной волной набегал тошнотворный запах.