Хидеюки Кикути - Вызывающий бури

Кажется, кое-какие девичьи сомнения рассеялись. А в уши неожиданно проник шелест дождя.

— Почему ты плачешь? — спросил Ди, выключив компьютер.

Найденная им в лесу кровь уже свернулась, так что определить личность укушенной там женщины стало невозможно.

— Хмпф, — шмыгнула носом Лина, отвернулась и потерла глаза. — Дождливые дни, знаешь ли, делают человека сентиментальным. А иначе что я за девушка?

Она надеялась, что Ди подхватит и разовьет тему, но охотник, глядя на дверь, заявил, что и без ее слез воды хватает.

— Почему аристократы не ладят с дождем?

Лина давно уже размышляла над этим. Когда она была маленькой, каждый раз, когда до деревни доходили слухи о том, что где-то, пускай и в отдаленном районе, появились вампиры, девочку выпускали на улицу только в слякоть.

— Понятия не имею, — выдавил внезапно побледневший Ди. Он спрашивал себя, почему отвечает на каждый задаваемый девчонкой вопрос. — С точки зрения биологии метаболизм вампиров по-прежнему остается загадкой. Неизвестно, почему они способны передвигаться только ночью, как их тела справляются с пулевыми ранениями или отчего их легко остановить простым деревянным колышком. То же самое можно сказать и о их неумении пересекать текущую воду и гулять под дождем. Есть тут какая-то ирония — столько недостатков у тех, кто достиг, как считается, вершины биологической эволюции — истинного бессмертия.

— Похоже, разоблачающий свет науки не так уж и всемогущ. — Любопытство горело в глазах Лины. — Интересно, разгадали ли сами аристократы эти загадки?

— Откуда мне знать? — Ди покачал головой. — Биологические слабости связаны с возможным пороком расы. Если бы вампиры обнаружили хоть какой-то ключ, хоть какое-то объяснение, сомневаюсь, чтобы люди когда-нибудь стати править миром. Аристократы исчезли из истории, не узнав, почему они были обречены.

— Фундаментальный порок расы, — пробормотала Лина, глубоко потрясенная словами Ди. — Аристократы вымерли, а люди остались. Но даже сейчас мы боимся ушедших. Не показатель ли это определенного ничтожества предполагаемых царей природы?

Храня молчание, Ди подошел к выходу и вытянул руку, подставив ее под падающую с карниза струю воды. Взгляд его остановился на какой-то точке снаружи. Сосредоточенно наклонив голову, Лина тоже всматривалась в пространство.

За серой пеленой виднелись размытый силуэт холма и смутные фигуры нескольких человек на нем. Люди махали мотыгами. Слышалось и завывание атомных тракторов. Что ж, если не опасаешься немного промокнуть, лучшей погоды, чтобы поработать несколько лишних часов в поле, не думая о кошмарных аристократах, и не пожелаешь.

— Если я выйду сейчас под дождь, температура моего тела упадет на четыре градуса, — произнес Ди, наблюдая, как капли разбиваются о его ладонь. — Скорость снизится на тридцать процентов, и метаболизм в целом замедлится. Твой же род, напротив…

Лину пронзила острая боль за судьбу этого прекрасного юноши. Что чувствует отпрыск аристократической и смертной крови, когда его сердце перекачивает эту гремучую смесь?

Лина коснулась мокрой руки Ди:

— Что?..

Стиснув обеими руками запястье охотника, девушка молча прижала его ладонь к своей щеке.

«Его рука так холодна, но, быть может, я сумею чуть-чуть согреть ее. А может, его температура передастся мне».

Лина закрыла глаза. Теперь она слышала лишь шум дождя.

Внезапно ее пронзило жуткое ощущение. Все тело покрылось гусиной кожей, и Лина отпустила руку дампира. Взгляд Ди не дрогнул, точеный профиль был обращен все в ту же сторону, но тот, кто стоял сейчас перед девушкой, уже не был прежним человеком — величественным, одиноким, гордым. — Не сходи с места.

Произнеся эти слова, наполненные такой силой, что им невозможно было противиться, охотник на вампиров шагнул прямиком под струи дождя. И лишь через минуту Лина осознала, что в левой руке он держит длинный меч-«бастард».

На первый взгляд скорость Ди ничуть не уменьшилась. Сто ярдов он преодолел меньше чем за шесть секунд. И даже не прищурился, чтобы защитить глаза от хлестких порывов мокрого ветра.

Легко перемахнув через изгородь, он углубился в поле, но и тут поступь его не замедлилась. Даже раскисшая грязь не помышляла потянуть прекрасного дампира за ногу или вынудить его поскользнуться.

Еще три секунды — и он добрался до намеченного пункта, расположенного ярдах в пятидесяти от края пашни.

Сбившиеся в круг фермеры расступились, как щитом отброшенные зловещей аурой. Лица попятившихся мужчин выражали страх и недоумение.