Генри Каттнер - Тайна Кралица

Когда двадцать первому барону Кралицу пришла пора познать тайну семейного проклятия, он молча последовал за сумрачными фигурами в подвал фамильного замка. В подземельях ему открылись помещения, о существовании которых он никогда не подозревал, а перед глазами предстали настолько чудовищные создания, что от одного их вида можно потерять рассудок. Но самым страшным потрясением этой ночи обещал стать не облик неназываемых тварей, а вся правда о проклятии…

Рассказ из свободных продолжений Мифов Ктулху, впервые на русском.

DARKER. № 8 август 2013

HENRY KUTTNER, «THE SECRET OF KRALITZ», 1936

Я пробудился от глубокого сна и обнаружил две бледнолицые фигуры, безмолвно стоящие передо мной в темноте. Я сощурился, чтобы зрение приобрело четкость после сна. Одна из фигур нетерпеливо поманила рукой, и я внезапно осознал цель этого полуночного явления. Я ждал его много лет, с тех пор, как мой отец, барон Кралиц, поведал мне о тайне проклятия, нависшего над нашим старинным родом. Не произнося ни слова, я встал и последовал за своими проводниками по мрачным коридорам замка, являвшимся моим домом с самого рождения.

Пока мы шли, в голове возникало строгое лицо отца и звучали его серьезные слова, когда он рассказывал мне о легендарном проклятии рода Кралица, неведомая тайна которого передавалась старшим сыновьям каждого поколения — когда наставал нужный час.

— Когда? — спросил я у отца, лежавшего на смертном одре, сражаясь с приближающейся смертью.

— Когда ты будешь способен понять, — ответил он, пристально глядя мне в лицо из-под своих кучных седых бровей. — Одним рассказывают тайну раньше, чем другим. Она передается со времен первого барона Кралица…

Он прервался, схватившись за грудь. Прошло целых пять минут, прежде чем он набрался сил, чтобы продолжить своим раскатистым, сильным голосом. Барон Кралиц ровно дышал даже на смертном одре!

Наконец он сказал:

— Ты видел руины старого монастыря близ деревни, Франц. Первый барон сжег его и предал монахов мечу. Настоятель слишком часто препятствовал его прихотям. Девочка искала пристанища, и настоятель отказался выдать ее по требованию барона. Его терпению пришел конец — тебе известны истории, которые о нем рассказывают до сих пор. Он убил настоятеля, сжег монастырь и забрал девочку. Перед смертью настоятель проклял своего убийцу и его сыновей на многие поколения вперед. Суть этого проклятия и является тайной нашего рода. Я не могу сказать тебе, в чем оно заключается. Не пытайся этого выяснить, пока оно само тебе не откроется. Запасись терпением, и в нужный час хранители тайны проведут тебя по лестнице в подземную пещеру. Тогда ты и познаешь тайну Кралица.

Как только последнее слово слетело с его губ, грозное лицо барона замерло со строгим выражением.

Я не мог найти этот путь в глубине своих воспоминаний. Теперь же темные фигуры моих проводников остановились перед прорехой в мощенном камнем полу, откуда лестница, которую я никогда не видел во время своих странствований по замку, уводила в подземные глубины. Меня проводили вниз по лестнице, и я осознал, что там был какой-то свет — тусклое излучение, исходящее из неведомого источника и казавшееся совсем слабым для моих глаз, привыкших к полутьме.

Спуск оказался долгим. Лестница заворачивалась, обвивая камень, и лишь качающиеся впереди фигуры выделялись в монотонии нескончаемого схождения. Наконец глубоко под землей ступеньки закончились, и через плечи своих проводников я увидел огромную дверь, преградившую наш путь. Она была грубо высечена из цельной породы, а над проемом виднелась загадочная и навевающая странную тревогу резьба из неизвестных мне символов. Дверь распахнулась, я вошел и остановился, всматриваясь в серую мглу.

Я стоял на пологом склоне, уходившем на скрытое туманом расстояние, откуда доносились беспорядочно смешанные приглушенные вопли и пронзительные, резкие взвизги, смутно напоминающие бесстыдный смех. Темные мерцающие объекты то выплывали из тумана в поле моего зрения, то исчезали, и большие неясные тени проносились над головой на беззвучных крыльях. Недалеко от меня находился длинный прямоугольный каменный стол, за которым сидело два десятка мужчин, наблюдавших за мной глазами, тускло светящимися в глубоких впадинах. Двое моих проводников безмолвно заняли свои места среди них.