Г. Зотов - Страшный Суд 3D. Апокалипсис Welcome. Книга вторая

Тарантул влез на чучело собачки, согласно моргая восьмеркой глаз.

– Бабы вообще дуры, – философски заметил он. – И характер у них поганый. Например, вы знаете, что есть стандарт: после спаривания паучиха чаще всего съедает паука, пока бедняга обессилел и не может сопротивляться?

– А зачем она это делает? – удивился пиар-директор.

– Да сука потому что, – горько ответил паук, подперев голову лапками.

Из унитаза капала вода – с очень сильным запахом парфюма (кажется, «Нина Риччи»).

Дьявол повертел головой, предвкушая вспышку монитора, однако розовые панели не делали попыток к сдвижению. «Нас перевезли в другое место. Очевидно, из соображений безопасности. Демоны не могут меня искать – после Армагеддона всех до единого свезли в „зону“ ЛОРАС. Значит, ищут ангелы. И это их нервирует».

В свое время, маясь в Аду бездельем, Дьявол прочитал кучу детективов Агаты Кристи и Конан Дойла, поэтому обладал зачатками дедукции. Конечно, для обширности мыслей Сатане сильно не хватало трубки, скрипки и очков мисс Марпл, но Люцифер не любил прямых заимствований. «Акцент с севера – специфический, жителя горной местности. Демоны не замешаны. Ангелы, получается, тоже». Дьявол до зуда в рогах ощутил, КАК ему недостает способности читать мысли.

– Ну, хорошо, – перебил его раздумья пиар-директор, – допустим, в совращении Евы вы не виноваты. Но как насчет политики Ада – скупки душ, сбивания людей с пути истинного и нашего лозунга: «Не согрешишь – людей насмешишь»? Разве не мы стараемся учить человечество всему плохому?

– Доля истины здесь имеется. – Дьявол треснул копытом по унитазу. – Однако людей создал Бог, правильно? Стало быть, он несет полную ответственность за их поведение. Однако не тут-то было. Небеса устаканили простую позицию: «Мы мониторим обстановку, а вмешиваться не будем». Такой пофигизм впоследствии привел к тому, что благодарные люди распяли на кресте их высшее руководство, а потом разбомбили Хиросиму. И все это, прошу заметить, без капельки моего участия! Даже в Библии ни у кого из писцов язык не повернулся сказать, что я организовал события на Голгофе. Более того – я лоб расшиб, чтобы убедить Иисуса этого не делать. Но он образцовый еврейский мальчик – слушает либо себя одного, либо маму.

– Ооооооо! – заволновался пиар-директор. – Хотелось бы подробностей.

– Я бы тоже не отказался, – поддакнул с чучела тарантул.

– Там ничего особенного, – поморщился Сатана. – Впрочем, слушайте.

Я явился к нему, когда он молился в Гефсиманском саду. Его не удивил мой визит, но и присесть он не предложил. Впрочем, там и некуда было.

– На фига тебе это надо? – спросил я напрямую. Самой большой сложностью было отыскать в арамейском слово «фиг», поэтому я сказал что-то вроде «какого инжира». Но, так или иначе, он меня понял.

– Да вот люблю всех людей, – объяснил он. – Решил умереть за них.

– Слушай, слушай, – тревожно залепетал я. – Ведь есть же и другие методы показать свою любовь. Ну, не знаю... подари всем цветы, что ли... раздай по чарке вина... девушек закажи для танцев... Знаешь, как тебя полюбят?

Он усмехнулся и погладил толстую кору старой оливы.

– Скажи мне, Сатана, – взглянул он на меня, – а за что бы ты умер?

– Это предложение? – сухо осведомился я.

– Ни в коей мере, – успокоил он. – Нам с тобой еще на финальную битву выходить. Есть ли на свете нечто такое, за что ты бы позволил прибить себя к пентаграмме?

Я не люблю его манеру вести разговор: он обожает озадачивать собеседника. Сильный минус.

– Что за манера отвечать вопросом на вопрос? – разозлился я. – Кровь мамы в тебе превалирует? Хорошо, я не скрою. Умирать за людей я бы не стал. Это худшие из твоих творений. Создав мир, лучше бы ты населил его хорьками. А что? Бороться за души хорьков даже откровенно интереснее. Хотя вот за вселенское зло я бы умер. Но так как вселенское зло и заключается во мне, то причина для самопожертвования отпадает. Твои пиарщики изображают меня трусом, однако это ложь. Ты видишь в Раю только согнутые спины, и только я один не испугался бросить тебе вызов.

Он снова усмехнулся. Мне стало не по себе.

– Чему ты радуешься? – раздраженно спросил я его.

– Тому, что ты действительно Дьявол, – веселился он. – Тебе незнакомы простейшие вещи вроде любви, ты попросту не можешь ничего подобного испытать. Вернее, ты считаешь, что любовь – это пара блондинок с тобой в джакузи.