Фиона Хиггинс - Заклинатель

— Ты, мерзкий старый козел! Говори, где они? — потребовал он. — Говори, живо, куда ты их засунул?

Юнона и Бенедикт в ужасе переглянулись, и девушка отчетливо произнесла:

— Что ты имеешь в виду?

— Что-что! Деньги, — отвечал второй сын, даже не глядя на Юнону. — Наследство наше, вот что.

Он тоже подошел к труду и как следует его встряхнул.

— Не понимаю, о чем ты, — ровным голосом сказала Юнона.

Я тем не менее начал нервничать. Оба юноши вели себя все более грубо, так что покойник выглядел уже весьма неопрятно. Его волосы, прежде причесанные и набриолиненные, теперь растрепались совершенно, галстук развязался, воротник расстегнулся. Одна рука упала и повисла над краем стола. Мистер Гофридус очень расстроился бы, случись ему лицезреть дорогого клиента в столь жалком виде; говоря о клиенте, я в данном случае имею в виду покойника. Я давно уж заметил, что мистер Гофридус тратит на мертвых куда больше времени, чем на живых. Лично я никогда прежде не видел, чтобы кто-либо изливал столь сильную ярость на кого бы то ни было — мертвого или живого.

Наконец Бенедикт попытался вмешаться.

— Прошу, джентльмены, — твердо сказал он. — Я настаиваю, чтобы вы прекратили вести себя подобным образом. Не подобает…

— Не мешайся, старик! — рявкнул первый из сыновей. Он схватил мертвеца за лацканы пиджака и еще раз потребовал: — Говори же! Где они?

Одна труп продолжал упорно молчать.

— Почему он не отвечает? — спросила мать неожиданно грозным голосом, совершенно не подходящим для столь хрупкого на вид существа. Она шагнула навстречу Бенедикту и осуждающе ткнула в него пальцем. — Ты ведь, кажется, утверждал, будто мертвые говорят только правду.

— Утверждал, — подтвердил Бенедикт. — Только вы повели себя недопустимо. К мертвым должно относиться с уважением.

— Относиться с уважением? — взвизгнула она. — Этот старый жмот спрятал где-то целое состояние в золотых слитках, а потом, не сказав нам, где спрятал, подох. С уважением, говоришь?

В этот момент Бенедикт, видимо, понял, что пришло самое время позаботиться не о мертвых, а о живых, а именно о себе и Юноне, которая уже некоторое время дергала его за рукав.

— Идем отсюда! — прошипела она. — Скорее!

Едва сдерживая страх, я наблюдал, как они выходят из комнаты.

— Ах вы грядные, мерзкие южане! — закричала мамаша, кидаясь за ними следом. — Так я и знала, что вам нельзя доверять! И не ждите, что вам за это заплатят! Ах вы мошенники, мы могли бы засадить вас в тюрьму!

О, как мне хотелось уйти вместе с ними! Однако деваться было некуда: я лежал в сундуке, напуганный до полусмерти. Оба сына — видимо, осознав, что тряси не тряси, а узнать, где спрятано золото, им не удастся, — принялись спорить над измочаленным трупом отца.

— Так я и знал, что из этого ничего путного не выйдет!

— Знал?! Да это вообще была твоя затея!

— Что?!

Разумеется, дело кончилось дракой, а мне оставалось лишь ждать, пока они угомонятся. Братья тузили друг друга так долго, что казалось, это не кончится никогда. Был даже момент, когда они налетели на мой сундук, так что отъехал к стене. Они постоянно использовали всякие грязные уловки. Драли друг друга за волосы, били ниже пояса и, конечно же, яростно трясли один другого. В тот самый момент, когда мне показалось, что вот-вот дойдет до кровопролития, мать наконец разняла их, отвесив каждому по изрядной затрещине. Затем вся троица покинула комнату — несолоно хлебавши, но так ничему и не научившись.

Я еще долго лежал в сундуке, не в силах пошевелиться от страха, что хозяева возвратятся. Когда же наконец я набрался храбрости и вылез из сундука, я тотчас же как ошпаренный выскочил вон из дома и взлетел по железным ступенькам, как камень, пущенный из пращи. Всю дорогу до Кальмарного проезда я бежал не останавливаясь. Вся эта история меня очень расстроила — и к тому же ничего не дала для решения загадки.

На следующий вечер Пин опять оказался перед дверью Юноны. Ветер снаружи доносил смех веселящейся толпы: на замерзшей реке шли гулянья. «Что ж, какое-никакое, а все-таки преимущество, — с горечью подумал Пин. — По крайней мере, мороз сковал реку и в кои-то веки она не воняет!» Мальчик уже вполне оправился от недавних приключений — и общеизвестных (спасения от рук Серебряного Яблока), и не ведомых никому (сидения в сундуке с бельем).