Фиона Хиггинс - Заклинатель

И вот некоторое время спустя Бьяг вошел в город через южные ворота — правда, не так торжественно, как намеревался. Даже не взглянув в его сторону, стражники сделали знак рукой, что вход свободен. Бьяг, разумеется, сразу заметил, что к югу от Фодуса пахнет крайне неприятно, и методом исключения очень быстро пришел к выводу, что источником вони является сама река. Безусловно, улицы были покрыты грязью и слизью вперемешку с разнообразными помоями, в которых нетрудно было различить останки животных и огрызки овощей, но именно запах реки заставлял Бьяга то и дело невольно морщиться. Бьяг решил идти вдоль Фодуса, рассудив, что Мост, о котором шла речь, должен вести через реку, и в конце концов оказался на рыночной площади. Торговцы складывали свои палатки, но вокруг все еще бродило много народу: бедняки надеялись купить за бесценок остатки непроданной пищи. Бьяг достал из сумки хитроумно устроенное деревянное приспособление, которое, раскладываясь, превращалось в подобие небольшого помоста, влез на него и начал вещать.

— Добрый вечер, дамы и господа! — заговорил он. Столь высокопарное и не соответствующее облику публики обращение вызвало у многих усмешку, но также привлекло внимание. — Позвольте представиться. Меня зовут Бьяг Гикори. Прошу, окажите мне честь и позвольте развлечь вас — спеть песню.

И он запел очень печальным, хотя, безусловно, мелодичным голосом; но не успел закончить первый куплет (которых было огромное множество), как услышал странный свист. Бьяг пел с закрытыми глазами, а потому не успел вовремя разглядеть угрозу: гнилой кочан капусты угодил ему прямо в висок.

Открыв глаза, он увидел, что еще какой-то овощ летит в его сторону; на сей раз Бьяг присел на корточки, и снаряд расплющился о физиономию какого-то бедняги, который стоял у него за спиной. Причем Бьяг по-прежнему продолжал мужественно — или глупо, а может быть, так и эдак одновременно — петь свою песню.

— Заткнись! — крикнул кто-то, и Бьяга снова чем-то ударили.

— Но как же… — промычал певец в праведном негодовании: рот его был забит тухлыми помидорами, — ведь я только начал!

— А вот и нет! — взвизгнул мальчонка прямо у него за спиной. — Ты как раз закончил! — И сорванцы обрушили на Бьяга целый град гнилых яблок.

Бьяг был в ярости. Еще никогда в жизни ему и его произведениям не оказывали такого враждебного приема.

— Ах ты чертенок! — крикнул он мальчугану, спрыгнул со своего помоста, схватил первое, что подвернулось под руку — а подвернулась большая гнилая картофелина, — и метнул ее так сильно и метко, что она не только попала в парнишку, но буквально сбила его с ног.

— Эй! Это мой сын! Ты что делаешь, гад?!

Бьяг стал как вкопанный: на него шел такой высоченный верзила, каких он прежде никогда не видывал. Эта человекоподобная обезьяна возвышалась над толпой на целую голову — и вот она стала склоняться к земле, к малышу Бьягу, который не мог двинуться с места, так у него тряслись колени.

«Боже всемогущий!» — вспыхнуло в сознании у Бьяга, и в то же мгновение он обрел способность двигаться. Он повернулся на каблуках и дал деру — полетел быстрее молнии. Когда он добежал до Моста, верзила и небольшая толпа все еще гнались за ним с лаем и воплями. Бьяг взбежал по Мосту, спотыкаясь о булыжники мостовой и отчаянно вертя головой по сторонам в поисках убежища.

— Сюда, сюда! — послышался шепот. — Скорей же!

Резко обернувшись, Бьяг увидел, что из-за угла его манит длиннющий палец; не тратя ни секунды на размышления, он рванулся ему навстречу.

— Сюда! — позвал рослый мужчина, обладатель пальца.

Он толкнул дверь и буквально запихал Бьяга внутрь в тот самый момент, когда преследователи поравнялись с соседним домом. Бьяг последовал за своим спасителем вверх по невысокой лестнице, а затем снова вниз — и оказался в большой многолюдной комнате, полной смеха и дыма.

— Где это мы? — спросил Бьяг у рослого незнакомца.

— В таверне «Ловкий пальчик», — отвечал тот. — Не знаю, как ты, а я бы выпил кувшинчик пива.

Каких-нибудь пару минут спустя Бьяг и его новый приятель уже сидели, притаившись в самом темном углу, и попивали пиво из большого кувшина, который принесла им служанка. Бьяг открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут у входа в таверну началась какая-то сумятица, отчего у него снова душа ушла в пятки. На пороге появился верзила.

— Карлика не видали? — спросил он, и в таверне тут же воцарилась тишина.

Навстречу ему выступила разъяренная женщина — сама почтенная Бетти Пегготи; уперев руки в бока, она обожгла его взглядом. Голову ее украшала замысловатая шляпа, видавшая лучшие времена.