Дэвид Баркли - Эсхил

— Куда направляетесь? — спросил он.

Она улыбнулась, но, казалось, ответить была не готова.

— Я задал вам вопрос, девушка. Куда направляетесь? — С чего у него такой грубый тон? Он так хочет, чтобы она его возненавидела?

— Пошла прогуляться, — неопределенно ответила она. — Устала сидеть одна.

— Эта ночь не очень подходит для одиночных прогулок, Люсия. Надеюсь, вы это понимаете.

— Я недалеко. Хотелось бы погулять, пока отец занят.

Очень разумное объяснение. Она сидела в комнате одна и нуждалась в свежем воздухе. Что может быть естественнее такого желания, учитывая, что девушке пришлось пережить? Но, взглянув ей в лицо, он разглядел в нем что-то неизвестное ранее.

— Простите, не хотел вас пугать.

— Всё в порядке, господин лейтенант.

— Харальд.

— Харальд, — повторила она, уже в который раз, согласившись обращаться к нему по имени. Она покраснела и, казалось, стала выглядеть моложе. Но он смотрел на неё и понимал, что в отсутствии сестры, она казалась одного возраста с Мике.

— Я надеялся поговорить с вами.

Она задумалась.

— Может быть, позже. Сейчас я не настроена на разговоры.

— Позже у меня, скорее всего, не будет времени. И ждать мне не хочется. Я… я скучаю по нашим разговорам. Мне нужно вам кое-что рассказать.

— Вы мне приказываете?

— Странный вопрос. Нет, я вам не приказываю. Я просто хотел перекинуться с вами парой слов. Для лучшего знакомства, — он не мог заставить себя произнести слово «дружба». Разумеется, другом она ему не была. Равно, как и он не мог ей командовать. — Итак?

— Мне там не нравится. — тихо сказала она. — Там лежала София. Я всё ещё её чувствую.

Он задумался над тем, как себя с ней вести и решил, что самым разумным будет оставаться честным.

— Я хотел вам сказать, что мне очень жаль. Не этого я хотел. Раньше я никогда не работал вместе с Рихтером, но слышал о нем в Германии. У него репутация бескомпромиссного человека. С самого начала я боялся, что произойдет нечто подобное. Заверяю вас: всё, что произошло на берегу, это его вина и только его.

Она засмеялась. Это был неосознанный жест, и он выбил его из колеи.

— Пожалуйста, не нужно меня винить.

— Не стану, — ответила Люсия, но глаза её говорили о другом. Она обвиняла его и только его. «Может и он отдавал приказ, но случилось это всё с твоей подачи. С твоей помощью, Харальд».

Ему было неприятно ощущать этот взгляд, учитывая, на что он пошел, чтобы помочь ей. Он решил оставить её. Желая с кем-нибудь поговорить, он и не думал, что будет способен на хорошие поступки.

Повисла тишина, девушка обошла его и направилась своим путем. Внезапно он выпалил:

— В некотором смысле, это, конечно, моя вина. Я должен был каким-то образом мотивировать вашего отца. Он должен был работать, но работал недостаточно быстро для коммандера. Может, мне нужно было быть построже с ним. Людям, вроде вашего отца, Люсия нужно учиться дисциплине, а люди, вроде Рихтера не принимают оправданий. Так, что, наверное, это и моя вина.

«Ты чертовски прав, это твоя вина, — кричали её глаза. — Чертовски прав!»

Проходя мимо него, она задела его плечом и из-под её пальто выпала фляжка. Странная вещь, чтобы брать её на прогулку. Харальд не мог припомнить, чтобы давал Камински нечто подобное. Она склонилась, чтобы подобрать её, но он оказался быстрее. Лейтенант выпрямился и с любопытством посмотрел на девушку. Фляжка была довольно тяжелой.

На лице Люсии появилось странное выражение чувства вины.

— Вы пытаетесь сбежать? — спросил он. Он слышал угрозу в собственном голосе.

— Нет, конечно, — подумав, ответила она. — Я не брошу отца.

Харальд поднес фляжку к носу и свинтил крышку. Ему хотелось пить. Но, только он собрался сделать глоток, как Люсия выхватила у него фляжку из рук, её лицо побелело от страха. Жидкость выплеснулась из фляжки и попала ему на лицо и обожгла его запахом скипидара.

«Камински! Что это, чёрт побери?»

Она попалась. Попалась и понимала это.

Люсия повернулась и бросилась к воротам, вздымая тучи пыли.

Харальд побежал за ней.

Когда Рихтер очнулся, то понял, что не может шевелиться. Он сидел на стуле, руки его были связаны за спиной. Его привязали к стулу, провода впивались в спину и запястья. Он моргнул и перед ним начал проявляться интерьер той же комнаты и тех же людей. Он был потрясен, но находился в сознании.

— Очнулся!

Рихтер повернулся и увидел Ари Квинтуса, целившегося в него из его собственного табельного пистолета. Хотя, правильнее было бы сказать, в его направлении. Было заметно, что этот человек раньше никогда не держал в руках оружие. Ствол был направлен в пол, а не в Рихтера. Впрочем, недооценивать его не стоило. Они захватили его, и больше этого не повторится.