Роберт Стайн - Ну как, испугался?

Это была маска. Обыкновенная резиновая маска.

Чуть переведя дыхание, я взглянул вниз… На меня смотрел, осклабившись, Трейвис.

Трейвис? Трейвис в гробу?

Да, конечно. Как это я сразу не догадался?

Смотрим мы друг на друга с отвисшими челюстями, грудь у каждого вздымается, мы оба тяжело дышим.

Я думал, он сейчас вскочит, засмеется от радости, что победил.

А он с растерянным видом бормочет:

— Как ты узнал, что это я?

Под потолком вспыхнули лампы. Мигая от яркого света, я оглянулся и увидел, что все влезли в окно внутрь.

Брэд поднял безобразную маску и накрутил ее на руку. Эйми бросилась ко мне и помогла подняться на ноги.

— Так как же ты узнал, что это я? — снова спрашивает Трейвис.

— Да… — начал я и запнулся. Я был так ошарашен. В голове все смешалось.

Я и понятия не имел, что это Трейвис. Я-то и вправду поверил, что труп ожил!

— Тебе не удалось ни на миг провести Крэга! — нарушил тишину голос Эйми. — Ну что, убедились? Вам не испугать Крэга. Он слишком смелый и сообразительный.

— Просто поверить не могу, — бормочет Трейвис, все еще не поднимаясь с пола. — Я был уверен, что ты повернешься и побежишь. Я просто готов был руку дать на отсечение, что так оно и будет. Ты с воем побежишь и только тебя и видели.

Эйми презрительно фыркнула.

— Жди! — И поворачивается к остальным. — Ну что, проиграли? А теперь выкладывайте шестьдесят баксов. Живо!

— А ты стал бороться и сорвал с меня маску, — все недоумевал Трейвис. — Но откуда ты узнал? Каким образом?

Я только плечами пожал. Я и сам не знал, что ответить.

Не мог же я сказать ему правду. Что я потерял голову. Что чуть не умер со страха.

Нет, пора прекратить эту сумасшедшую игру. Пора остановить Трейвиса и Брэда. И Эйми!

И тут снова раздается голос Эйми:

— Такты, значит, вырядился покойничком? Косил под труп. Ничего умнее, конечно, придумать не могли? Только Крэга фальшивыми покойниками не проймешь. Он не боится и настоящих.

— Ах, не боится, — откликнулся Трейвис, наконец поднявшись с пола.

— Крэг за милую душу заберется и в гроб с настоящим трупом, — не унимается Эйми. — Да ему это проще простого.

Эйми, да уймешься ты когда-нибудь, хочется завопить мне, и у меня невольно сжимаются кулаки.

Почему она говорит все, что хочет, даже не спросив меня? Она что, и вправду считает, что мне море по колено и я могу сделать все, что угодно?

Трейвис прищурился и смотрит на меня. Щелчком скинув с моей куртки пушинки, он произносит:

— Так, значит, мы и настоящих трупов не боимся? — и посмотрел прямо мне в глаза.

— Да я… — начал было я, но не договорил.

— Что ж, ладно. Посмотрим, — бросил Трейвис.

— Да… я не… — забормотал я, не зная, что сказать, а Трейвис поворачивается к Эйми. — Как насчет последнего пари? Последнее испытание Крэга?

От одного этого словечка «последнее» у меня мурашки по коже побежали.

— Вдвое больше или ничего, — добавил Трейвис. — Значит, еще встретимся здесь. И скоро.

На следующий день я вышагивал у себя по комнате и репетировал речь для Эйми.

— Пора всему этому положить конец. Никакого последнего испытания. Я сыт по горло. Больше я этого не выдержу.

Я громко повторял эти слова. Я разучивал свой спич по всем правилам, пока не запомнил все назубок.

Может, если я выложу Эйми все как есть, решил я, она наконец выслушает меня.

Если я перестану прикидываться храбрецом и расскажу ей всю правду, она, по крайней мере, перестанет хвастать мною и подставлять меня. И настанет нормальная, спокойная жизнь без всяких неожиданностей.

Я еще раз повторил речь от начала до конца. Потом взял телефон и набрал номер Эйми.

Она сняла трубку с третьего гудка.

— Привет, это я, — говорю и весь напрягся, как перед прыжком. Только на сей раз я решился идти до конца. Через пять минут этот кошмар кончится.

— Крэг, как ты решил третью задачку по математике? — спрашивает она.

— Меня сейчас математика не интересует, — отвечаю.

— Меня она вообще не интересует, — восклицает Эйми. — Но мне надо разделаться с третьей задачкой.

Я вздохнул и присел на краешек кровати.

— Послушай, Эйми, мне надо тебе кое-что сказать.

Молчание.

— Ничего не случилось? — спрашивает она наконец. — У тебя голос такой… очень уж серьезный.

— Мне надо тебе кое-что сказать.

— Ну ладно. Валяй.

Набираю полную грудь воздуха и начинаю:

— Я вовсе не храбрец.

— Чего-чего?

— Я вовсе не храбрец, Эйми. Я все время пребываю в страхе с того самого момента, как приехал сюда в Миддл-Воллей. Я…