Роберт Стайн - Зомби чёрной бездны

— Успокойся… успокойся… Я вошла в кухню.

И ахнула от неожиданности.

— Мама? Папа?

Я с трудом сдерживала слезы, оглядывая темную и пустую кухню.

— Эй! Где вы?

Я включила верхний свет и на дрожащих ногах обошла всю кухню.

Никаких признаков того, что они сюда заходили.

Ни тарелок на столе или в раковине. Ни кофейных чашек. Ни коробок с кашей.

— Мама? Папа? Вы уехали? — крикнула я, но мой голос был слабым и тонким.

— Это невозможно, — пробормотала я с недоумением.

Я бросилась к кухонному окну и выглянула наружу. Автомобиля на месте не оказалось.

Может, они уехали на работу? Или куда-нибудь еще?

Они должны были оставить мне записку, решила я. Они всегда оставляют мне на холодильнике длинные послания. Я повернулась. Ударилась коленкой о табурет.

— Ухх! — Я запрыгала на одной ноге по кухне. Нет ничего. Никакой записки на холодильнике.

— Странно…

Потирая разболевшуюся коленку, я бросилась наверх в их спальню.

— Эй, вы что, еще спите?

Я вошла в их комнату. Мамина ночная рубашка валялась скомканная на полу рядом с неубранной постелью. Чемодан, который они брали с собой в поездку, стоял у стены с открытой крышкой. Уже пустой. В их ванной комнате горел свет.

— Где же вы? — Как могли они уехать на работу, даже не разбудив меня? И как же обещанные оладьи с черникой? И наш серьезный разговор?

Как быть с Питером?

— Они ведь обещали, — повторяла я, возвращаясь в свою комнату, чтобы собраться в школу. Внезапно я страшно рассердилась. И обиделась. — Они ведь обещали…

Утро медленно тянулось мимо меня каким-то расплывчатым пятном. О чем говорили учителя? Что мне говорили друзья и вообще беседовали они со мной или нет? Я ничего не могу сказать.

Сегодня мне вообще не следовало приходить в школу, говорила я себе, таскаясь из класса в класс со свинцовыми мозгами, словно зомби. Мне надо было остаться дома. Позвонить родителям. Позвонить в полицию. Да кому угодно, лишь бы мне помогли спасти моего брата.

— Питер, я не забыла тебя, — шептала я с грустью. — Не беспокойся. Я не забыла.

Но я постоянно твердила его имя. И написала его двадцать раз в своей записной книжке. Притом красными чернилами. На всякий случай. Чтобы создать лишнюю гарантию, что оно не выскользнет из моей памяти.

В полдень я отправилась в столовую. Мелькание лиц… подносы… смеющиеся, болтающие между собой ребята.

А вот пятно… такое темное пятно… Темное… еще темней…

— А? Что? — Кто-то тряс меня за плечи.

Кто-то сильно сдавил мои плечи, сдавил так, что они заболели, и трясет. Трясет меня.

Я открыла глаза и заморгала. Напрягла зрение.

— Эдди?..

Она схватила меня за плечи. Ее лицо стало пунцово-красным от напряжения. Она тяжело дышит.

— Даниэлла… Даниэлла… Я… я никак не могу тебя разбудить.

Я прищурилась и взглянула на нее. Голова кружилась. Стены столовой бешено вращались передо мной.

— Я долго трясла тебя. Ты никак не могла открыть глаза. Я так испугалась.

Она рухнула на стул напротив меня. Ее лицо взмокло от пота.

— Я так перепугалась, — сказала она и содрогнулась. — Ты… ты была в обмороке? Или что?

— Со мной все в порядке, — прошептала я. Потом прокашлялась. — Правда. Я чувствую себя абсолютно нормально. Вероятно, я просто… на минуту заснула.

Эдди посмотрела на стол.

— Ты… правда нормально себя чувствуешь? А где… где твой завтрак?

— Что? — Я тоже посмотрела на стол. — Ой. Хмм… По-моему, я что-то с собой принесла. Я… я не помню, куда я его положила.

Эдди пристально взглянула на меня своими прищуренными зелеными глазами.

— И ты сидишь тут без завтрака? Я пожала плечами.

Эдди потянула за прядь волос. Намотала ее на палец.

— Ну, ты хочешь есть? Я могу поделиться с тобой. — И она подвинула ко мне свой бумажный пакет.

— Спасибо… мне что-то не хочется.

— А ты разве не видела, как я махала тебе утром на этом скучном собрании? — спросила она. — Почему ты не подошла ко мне?

— Я тебя не видела. Я… я сегодня что-то не в себе, Эдди.

Она закатила глаза и пожала плечами, словно призывая небеса в свидетели.

— Как будто я не вижу! Что с тобой, Даниэлла? Когда миссис Мелтон попросила тебя раздать листочки для контрольной, ты посмотрела на нее так, словно не понимала, что это такое. Я заморгала.

— Правда? Неужели? А я и не помню. Эдди стиснула мою руку.

— Ты точно в порядке?

— Нет, у меня все плохо, — призналась я дрожащим от жалости к себе голосом. — Все просто ужасно. Я так боюсь, Эдди. За Питера. Он… он исчез в подвале. А когда мои родители вернулись, они мне не поверили. Они сказали мне, что…