Тим Пауэрс - Три дня до небытия

Отец обнял ее.

– Может быть, это не ты. Так или иначе, фильму конец.

Дафна ждала, что отец отругает ее, и от добрых слов расплакалась снова, выдавив сквозь слезы:

– Все-таки она была ведьмой!

– Она умерла, ее больше нет. Не…

Сквозь ткань его рубашки Дафна почувствовала, что отец дрожит, и, подняв глаза, увидела: он смотрит мимо нее, на подъездную дорожку к дому. Она тоже обернулась.

Старый зеленый Грамотейкин универсал «Рамблер» покатился, раскачиваясь, и остановился в тридцати футах от них, на грязной дороге к дому, под нависающими ветвями райского дерева.

Дафна ойкнула и бросилась в объятия отца, а потом услышала его голос:

– Это не она! Даф! Это какой-то старик, а не она ! Она умерла, ее нет, и фильм ее сгорел! Посмотри, это просто какой-то мужчина.

Дафна, цепляясь за плечи отца и испуганно моргая, взглянула на машину.

В салоне был виден только один человек – седой мужчина с отечным хмурым лицом; видимо, он только сейчас заметил девочку и присевшего на корточки мужчину рядом с грузовым «фордом». Под ее взглядом «универсал» выкатился задним ходом на улицу и быстро понесся на восток. Дафна потеряла его из виду за изгородями и стволами соседских эвкалиптов.

– Это была машина Грамотейки, – проскулила Дафна.

– Да, ее, – мрачно отозвался отец и выпрямился. – Возможно, это тот самый грабитель, который вломился к ней в дом. А сейчас, готов поспорить, он присматривался и к нашему дому.

– Пропали ее ключи, – вспомнила Дафна. Она дрожала и шмыгала носом. – Он, наверно, дождался, пока мы все уедем, и взял ее машину.

«И проследил за нами», – мысленно добавила она.

– Я позвоню в полицию. Мы, Дафна, имеем дело с вором, а не с ведьмой.

«И с девочкой, которая умудряется поджечь вещи в комнате, даже не заходя в нее, – с сожалением подумала Дафна. – И даже не собираясь ничего поджигать. А что если после этого фильма у меня будут кошмары? Не устрою ли я пожар во сне?»

Пронзительный скрежет за спиной заставил ее подпрыгнуть и вцепиться в отца.

Тот погладил ее по голове.

– Это пожарная сигнализация, дурашка. Она только сейчас заметила, что был пожар.

В четырех кварталах от них зеленый «Рамблер» свернул на грязную обочину Хайленд-авеню, и пара мальчишек на велосипедах расхохоталась, увидев седого старика, который открыл дверцу и перегнулся на тротуар в приступе рвоты.

Когда Лепидопт отпер задвижку и открыл дверь, Малка потряс его измученный вид. Малк знал, что Лепидопту сорок, но сейчас, с запавшими щеками, с морщинами вокруг глаз, с прилипшими ко лбу выбившимися прядками ермолки-парика, он выглядел старше лет на двадцать. В руке он держал лист белой бумаги – явно недописанный рапорт, с подчеркнутым адресом и именем отправителя, согласно строгим правилам Моссада.

Малк знал, что у Лепидопта нет начальника, которому он подавал рапорты, значит, речь может идти только о сохранении информации на всякий случай, чтобы прикрыть чью-то задницу.

– Я что-то пропустил? – настороженно осведомился Малк, пока Лепидопт закрывал и запирал на задвижки дверь. Занавески в комнате были задернуты, у окна горела лампа. – Никакого приметного мужчины с девочкой в Китайском театре не было.

Молодой Боззарис стоял в дверях кухни, на этот раз с миской макарон. Люминесцентная лампа под потолком очерчивала его темный силуэт. Сэм Глатцер спал, сидя на диване. В комнате пахло сальсой и кукурузными лепешками.

Лепидопт кивнул.

– Да, они сразу отправились домой. Глатцер принял еще одну передачу.

Малк заметил на кофейном столике, среди промасленных салфеток и картонных стаканчиков, магнитофон; очевидно, передача началась так внезапно, что проще было принести магнитофон к Глатцеру, чем перетащить Глатцера к магнитофону.

– Место не определили?

Лепидопт прислонился спиной к задернутому занавесками окну и потер глаза.

– Нет, координаты еще не засекли, – он опустил руки. – С Глатцера уже хватит.

Малк снова взглянул на старика. Глатцер сидел совершенно неподвижно, уронив подбородок на грудь. Голографический талисман лежал на пряжке ремня, обвисшая веревочка тянулась поверх рубашки.

– Ничего себе, – тихо проговорил Малк. – Это было так… тяжело?

– Дам послушать. Когда стемнеет, отвезем его на Першинг-сквер, посадим за шахматный столик. А потом сообщим в полицию, что нашли там тело. На Першинг-сквер. Бедняга Сэм. Садись.

Малк сел на стул у двери, напротив дивана.

Лепидопт, как видно, заранее отмотал пленку до нужного места, потому что, когда он нажал кнопку, после короткой паузы сразу пошла запись.