Энн Райс - Гимн крови

— Что-то похожее случилось с Гоблином, ведь так? — спросила Большая Рамона. — Все вы сказали ему, что он мертв, и он ушел. Итак, вам нужно сделать это снова, вы просто обязаны.

— Да, так и было, — сказал Квинн. — Я сказал ей, чтобы она уходила. Я не хотел этого. И не думал даже, что потребуется устраивать настоящий сеанс.

— Хорошо, вы проделаете все это снова, — сказал шериф, уже поднявшийся на ноги и готовый отправляться, пальцами он зацепился за толстый ремень. — Но должен вам сказать — нехорошо это, что как только у вас кто-то умирает, так обязательно в этом деле оказывается замешан какой-нибудь призрак. Довольно! Видели вы дух мисс МакКуин, слоняющийся по округе? Нет! Не видели. Она не скребется под окнами. Вот истинная леди!

— О чем ты говоришь? — понизив голос, потребовал Квинн. Он сердито взглянул на шерифа. Никогда еще я не замечал у Квинна такого выражения. И никогда не слышал у него такого голоса. — Ты хочешь прочитать нам лекцию о воспитанных и невоспитанных мертвецах? Может, тебе подождать у окна комнаты Жасмин и рассказать все это Патси? Или почему бы тебе не вернуться в офис и не продиктовать книгу о хороших манерах для покойников?

Рамона негромко хмыкнула. Я сдержал свой смех. Нэш был очень встревожен. Томми выглядел испуганным.

— Не смей разговаривать со мной таким тоном, — сказал шериф, нависнув над Квинном. — Кто ты, если не ненормальный ребенок, Тарквин Блэквуд? Это просто катастрофа для прихода, что именно ты наследовал ферму Блэквуд! Пропал приход и все, кто здесь проживает. И есть еще скандальные для этого места вещи, а именно то, что ты ходишь повсюду и треплешься, как убил собственную мать. Я просто обязан тебя арестовать!

Квинна охватила холодная ярость. Я мог отследить, как это случилось.

— Я действительно убил ее, шериф, — сказал он ледяным тоном. — Я стащил ее с дивана наверху, свернул ей шею, бросил ее в пирогу и направился в самую-самую глубь болот, пока не увидел спины аллигаторов в свете луны и тогда я утопил ее тело в грязи. И сказал: "Сожрите мою мать". Вот что я сделал.

Все присутствующие оцепенели от ужаса, а Большая Рамона и Жасмин запричитали: "Нет, нет, нет…", а Нэш отчаянно зашептал Томми что-то успокаивающее, а Томми, глазел на Квинна, а один из рабочих расхохотался, а медсестра Сынди принялась уверять всех, что Квинн не способен ни на что подобное.

Гради Брин лишился дара речи, тряс головой и бестолково перебирал бумаги в своем чемодане, и даже Мона была шокирована и растерянно смотрела на Квинна своими блестящими, как стекла, зелеными глазами.

— Ты собираешься арестовать меня, шериф? — спросил Квинн, холодно глядя на мужчину.

В комнате повисла тишина.

Шериф щурил глаза и хранил безмолвие.

Нэш выглядел испуганным, но готовым к действию.

Квинн освободил стул, встал во весь свой рост и посмотрел на шерифа сверху. Сочетание юного лица Квинна с его внушительным ростом само по себе было пугающим, исходившая же от него угроза ощущалась физически.

— Ну давай же, Крутой парень, — стянутым шепотом произнес Квинн, — надевай на меня свои наручники.

Тишина.

Шериф застыл, потом повернул голову, отскочил на два шага назад, направился к двери, вышел в коридор, а затем и прочь через парадное крыльцо, бормоча, что на ферме Блэквуд не осталось ни одного вменяемого человека, и есть нечто душераздирающее и постыдное в том, что дом ожидает полное разорение и разгром, да, именно, Разорение и Разгром!

Громко хлопнула дверь. Шерифа больше не было.

— Итак, я думаю, мне пора идти, — оживленно и громко заявил Гради Брин. — Да, в первую очередь я займусь тем, что сделаю для вас копию отчета коронера.

Он так быстро рванул к двери, что впоследствии ему грозило испытать приступ головной боли в машине (чего с ним не случилось).

А тем временем Томми подбежал к Квинну и обнял его. Нэш беспомощно наблюдал сцену.

Это событие здорово сбило Квинна с толку. Но он тут же поторопился успокоить мальчика.

— Ни о чем не волнуйся, — сказал он. — Ты снова отправишься в Итон. А когда вернешься домой, то ферма Блэквуд никуда не денется, и будет такой же безопасной, шумной и прекрасной, как и сейчас, полной счастливых людей, и будут здесь и Жасмин, и Большая Рамона и все-все, как и сегодня.

Один из рабочих пробормотал, что вот это дельное замечание. А Сынди, медсестра, заверила, что так и будет. А Большая Рамона сказала: "Да, о Господи".

А Жасмин, поняв, что в ней нуждаются, отпустила меня, выдержав напоследок маленькую атаку из моих поцелуев, и отправилась обнимать Томми.