Шон Хатсон - Отбросы

Дети ломились сквозь кусты, не обращая внимания на царапавшие их ветки и колючки. Вырвавшись на открытое пространство, они были похожи на двух перепуганных насмерть кроликов. Колин, уловив ужас, застывший в их глазах, не задавая лишних вопросов, бросился следом за ними.

Харви смотрел, как дети несутся по лужайке. Он подождал, пока они не скроются из виду, потом, еще раз чутко прислушавшись, осторожно вышел из-за деревьев, подошел к пластиковому пакету, сунул внутрь руку и, обнаружив сандвичи, тут же набил ими рот, а оставшиеся стал распихивать по карманам. Потом поднял один термос, наклонил его и обнаружил, что тот пуст. Взяв второй, он поболтал его и услышал плеск жидкости. Крошки непрожеванных сандвичей сыпались из его набитого до отказа рта.

За поляной виднелись пустыри, примыкавшие к окраинам Игзэма. Стараясь не растерять из карманов еду, Харви поплелся дальше.

Через двадцать минут его и след простыл.

Было пять минут одиннадцатого утра.

Игзэмская полиция занимала двухэтажное здание из красного кирпича, расположенное в центре города. Небольшой дом с трудом вмещал хоть и немногочисленный штат сотрудников полиции, в котором было девять мужчин и три женщины, не считая самого Рэндола.

В два часа пятьдесят шесть минут пополудни весь состав собрался в так называемой комнате отдыха. Сидячих мест не хватало, и пара констеблей стояла, привалившись к выкрашенным белой краской стенам. Внимание всех было приковано к инспектору, стоявшему в дальнем углу комнаты у доски, к которой он приколол несколько черно-белых фотографий. На стуле, поставленном перед Рэндолом, лежала еще пара дюжин.

— Пол Харви, — сказал инспектор, показывая на фотографии. — Запомните это лицо, поскольку мы обязаны поймать его, и как можно быстрее.

Инспектор зажег сигарету и глубоко затянулся.

— Игзэм — не очень-то маленький городишко, — продолжал он, — и в нем хватает мест, где может скрываться этот ублюдок. Если он уже сюда добрался. — Рэндол помедлил. — Или если сумеет добраться.

По комнате прокатился одобрительный смешок.

— Я хочу, чтобы вы тщательно прочесали весь город, проверили все нежилые дома и прочие места, порасспросили людей. Пусть каждый возьмет по фотографии. Но будьте очень осторожны с расспросами: если проговоритесь, что Харви возвращается в Игзэм, возникнет жуткая паника. Наша задача усложнится, коли каждые пять минут сюда будут звонить жаждущие узнать, поймали мы его или нет. — Констебль выпустил струйку дыма. — А если местная пресса начнет досаждать своими вопросами, пошлите их всех подальше. Эти бумагомаратели не могут даже толком написать о дешевой распродаже, чтобы не исказить факты. Так что нам не нужны сплетни о Харви, наводняющие первые полосы местных газетенок.

Столбик пепла упал на пол, и Рэндол втоптал его в ковер.

— Вопросы будут?

— У Харви есть семья, шеф? — спросил констебль Чарлтон.

— Была. Если это можно назвать семьей. Информация не совсем достоверная, но, кажется, он жил с отцом, который умер три года назад. О его матери никто ничего не знает. Преступления были совершены после кончины отца.

— Откуда вам известно, что он возвратится сюда? — на этот раз вопрос задал констебль Рид.

Рэндол передал разговор со Стоуксом и психиатром, выразив и свои собственные сомнения по поводу того, что убийца появится в Игзэме. Объяснение, похоже, удовлетворило Рида.

Наступила неловкая тишина, и Рэндол обвел глазами собравшихся.

— Еще вопросы?

Их больше не оказалось.

— Хорошо, — он взглянул на часы. — Осталось два часа светлого времени. Мы можем начинать.

Одетые в форму сотрудников полиции мужчины и женщины поднялись со своих мест, и каждый прошел мимо стоявшего у доски Рэндола, захватив по паре черно-белых фотографий. Сам инспектор, подождав, пока все разойдутся, направился в свой кабинет на втором этаже. Он прикурил еще одну сигарету и, сев за стол, включил настольную лампу, взглянув в окно. Небо сплошь было обложено тяжелыми грозовыми тучами, что ускоряло надвигавшиеся сумерки: бледное солнце, целый день пытавшееся пробиться сквозь облака, теперь окончательно скрылось за ними.

Рэндол держал перед собой фотографию Харви, изучая крупные черты лица преступника. Снимок был черно-белым и нечетким, но пронзительный взгляд, казалось, видел тебя насквозь. На правой щеке Харви Рэндол заметил два шрама — наверное, порезы от бутылочного стекла. Они были, по всей видимости, глубокими, и инспектор задумался над тем, как и когда получил их беглец. Он откинулся на спинку и положил снимок на стол. Дым от сигареты лениво плыл по воздуху, закручиваясь кольцами. Рэндол закрыл глаза.