Джеймс Херберт: Возвращение призраков

Эш пожал плечами:

— Ну да, они умерли — двое через пару дней, а один в ту же ночь. Старик умер от сердечного приступа, хотя незадолго до того у него обнаружили рак кишечника. Ему было далеко за восемьдесят, и он был совсем больной — не много требовалось, чтобы отправить его на тот свет. — Он выпустил дым. — Циник бы сказал, что этот гость оказал ему любезность.

Кейт пропустила его слова мимо ушей.

— А другие двое — что случилось с ними?

— Обоим было за восемьдесят, и здоровье у обоих соответствующее. Со слов хозяйки, похоже, гость убедил их, что им пора навсегда заснуть.

— Он велел им умереть? — взволновалась Кейт.

— Угу. Потому они и прозвали его Ангелом Сна. Полагаю, это можно назвать чем-то вроде вербальной эвтаназии.

— Не верится.

— Погоди, когда состаришься и устанешь, почувствуешь, что в жизни у тебя больше ничего не осталось.

— Я это чувствую через день. Так кто или что было этим посланцем из посмертной жизни? Ты видел его этой ночью?

Эш пошарил глазами по столу в поисках пепельницы, и Кейт вытащила из-под стола мусорную корзину. Она протянула ему ее, он стряхнул пепел и поставил корзину рядом с собой.

— Да, — сказал он с усталым вздохом. — Ангел появился в лучшем виде. Это случилось ранним утром, еще до рассвета, и я наблюдал за ним из прачечной внутри дома. Говорят, старики и больные люди часто отдают Богу душу примерно в это время — тело тогда находится в наиболее бессознательном состоянии — и я решил, что что-то может произойти между двумя и тремя часами. Я также позаботился, чтобы находиться на одном этаже с самыми старыми обитателями. Как бы то ни было, сразу после трех что-то проследовало мимо двери прачечной — нечто, испускающее зеленое свечение. — Он поскреб щетину под подбородком. — Оно чертовски напугалось, когда я выглянул в коридор.

— Кто-то переоделся, чтобы пугать других.

У Кейт это прозвучало, как утверждение, а не вопрос.

— Правильно. Или, по крайней мере, чтобы сыграть роль. Ниспадающая белая хламида, длинные широкие рукава. А под ней она приспособила эти маленькие люминесцентные трубки — знаешь, как дети устраивают в Хэллоуин? Прозрачные пластиковые трубочки, наполненные химическим составом, который светится в темноте.

— Да, я видела такое.

— Она воспользовалась ими для эффекта, чтобы придать себе жуткое свечение.

— Она?

Коротким жестом Эш покорно поднял руку:

— Одна из старших надзирательниц, женщина, работавшая в доме несколько лет.

— Должно быть, особого сорта бесчеловечная стерва.

— Не уверен. Ее наниматели и полиция все еще пытаются выяснить, пугала ли она стариков из ненависти, поскольку они ей надоели, или искренне хотела облегчить их страдания, по-своему стараясь указать им путь в лучший мир.

Прислонясь к спинке, Кейт попыталась осознать сказанное Эшем.

— Это ужасно, — заключила она.

— Этой ночью она напугала еще одного кандидата на небеса, но я появился там раньше, чем она смогла причинить вред. Остается надеяться, что престарелая леди перенесет этот шок. — Он отпил еще кофе, затянулся сигаретой и через стол улыбнулся Кейт: — Вот, теперь ты знаешь. Боюсь, это не поможет институтским исследованиям.

— Мы это переживем. Наша задача — свидетельствовать аномальные и сверхъестественные явления, но почти так же полезно выявлять ложные свидетельства. По сути дела, когда случается последнее, это придает больше веры в нашу организацию; люди должны понять, что мы не поддерживаем шарлатанов и помешанных. Мне только жаль, что ты потратил столько времени на это расследование. А скажи, ты с самого начала подозревал, что в доме кто-то хитрит?

Кейт тут же пожалела об этой фразе, так как Эш бросил на нее обеспокоенный, чуть ли не затравленный взгляд, и она торопливо добавила:

— Ты думал, что в этом как-то замешана надзирательница?

Через ее плечо он посмотрел в окно. Там было солнечно, хотя они находились в затененной части здания, и снаружи доносился уличный шум. Мимо пронеслось что-то черное — птица, такая большая, что Эш подумал: не иначе как ворон. И почему-то по телу пробежала дрожь.

— Я догадался, что за этим кто-то стоит, — сказал он, — было нетрудно выяснить, кто в одиночку дежурил в те ночи — точнее говоря, ранним утром, — когда являлось видение. Я предложил подежурить еще несколько ночей, если персоналу скажут, что расследование закончено. Никто не должен был знать, что я еще там. Полагаю, надзирательница решила, что победила, и может продолжать, как раньше.