Дылда Доминга - Erratum (Ошибка)

- Я слышал, что в кровавые жнива, - он опасливо посмотрел по сторонам, словно их мог кто-то подслушать, а даже если и так, словно он мог это заметить, - тут много народу, и очень красивых женщин.

- В слоях варятся женщины со времен китайской и римской империй, - произнес Аба, - Вы можете взять любую.

Клиент жадно облизнул губы, а хозяин с удовлетворением подумал, какие развлечения его будут ожидать после смерти.

- Но вернемся к делам, - заметил Аба, подталкивая к мужчине контракт.

Глаза политика испуганно округлились, и он снова начал тянуть время. Аба искренне не понимал, чего он тянет. В контракте не было никакого подвоха, ничего сверх меры: человек развязывает войну - ад получает кровавые жнива, а ничтожество, сидящее перед ним - власть и деньги, и долгие годы на посту президента. Другое дело, что пост скоро упразднят, сведя его поправками в конституции до марионеточного состояния. Но знать это клиенту необязательно. Аба выдал человеку одну из своих самых обворожительных улыбок.

- Смелее, иначе я вынужден буду засомневаться, что вы способны выполнить свою часть контракта.

- Не сомневайтесь, - жадно оскалился мужчина, глядя на контракт и доставая свою ручку.

- Кровью, любезный, - все также сладко улыбаясь, заметил ему Аба.

- А, да, простите, привычка, - спохватился тот и заерзал на месте, а в комнате стало душно от страха.

- Ник? - Лили заглянула в комнату, но заметив, что у него посетитель, остановилась, - извини.

- Калеб, - с досадой вскрикнул хозяин, и человечек возник в дверях, увлекая за собой Лили.

- Позвольте, проходите, я настаиваю, - галантно произнес политик, приподымаясь из-за стола, и Нику нисколько не понравились загоревшиеся при этом в его глазах огоньки.

- Нам необходимо закончить с делами, - настойчиво произнес хозяин, внутренне уже начиная закипать.

- Но кого вы так прячете? - Вскинул бровь гость.

- Я никого не прячу. - Голос Абы разнесся по комнате раскатами. - Я у себя дома.

Калеб вежливо отошел, пропуская Лили внутрь.

- Это моя хозяйка, Лили, - представил он Лили гостю. Она вежливо поклонилась, но ей сразу не понравился хищный взгляд холеного гостя. Таким взглядом на ее человеческой памяти обладали подлецы.

- Очень приятно, - улыбнулся гость, слегка склонив голову. - Я готов подписать контракт, - неожиданно заявил он, - если в качестве бонуса получу ее.

- Вы не расслышали? Я сказал, это моя хозяйка. - Процедил Ник, но Лили уже знала этот его взгляд и дрожь в руках - он едва сдерживался от гнева. Возможно, он посмеялся бы над смертным и даже не утруждал бы себя извинениями перед ней, случись это несколькими днями раньше, но теперь, когда они сказали друг другу все и полностью раскрылись, он не мог допустить даже подобной мысли.

- Я знаю, что означает этот термин, - нагло усмехнулся гость, уверенный в своей незаменимости и неприкосновенности. - Всего лишь очередная ваша подстилка. Так разве вы не уступите ее ненадолго мне?

Эти слова были самой глупейшей его ошибкой в жизни, и увы, последней. Лили даже не успела заметить молниеносного движения Ника, как голова гостя уже поскакала по полу отдельно от грузно осевшего тела. Еще какое-то время его рот пытался что-то произнести, а глаза смотрели не то изумленно, не то возмущенно, но вскоре сменились застывшим посмертным оскалом.

Лили задрожала.

- Не стоило так, он просто...

- Просто что? Позволил оскорбить тебя и меня в нашем же доме? - Заорал Ник, трансформируя успевшую стать звериной лапу обратно.

- Я не хотела помешать твоим делам, - расстроено произнесла Лили. Она действительно меньше всего хотела разрушить сделку, о которой гудел весь ад, с которой было связано столько ожиданий. Но как-то так все время получалось, что она постоянно становилась причиной тех или иных разрушений в его мире. Лили удрученно смотрела перед собой, понимая, что уже ничего не исправить.

- Разве тебя не радует, что ты помешала войне? - Спросил он, продолжая сердиться, только теперь она уже не уверена была, что он по-прежнему зол на гостя.

- Войне, - повторила Лили, задумавшись по-настоящему о том, о чем он говорил. Сколько людей лишилось бы своих лет жизни, за которые они могли бы измениться в лучшую сторону, сколько из них вынуждены были бы убить других, стать злее и отчаяннее. Она помнила какие-то куски из тех войн, что пришлись на ее век, но и этого было достаточно. То, что для ада было празднеством, для людей было адом на земле. Она помнила, сколько грязи и низости в войне, и ноль геройства. Почему-то на ум ей пришел Таната с его мальчишеской улыбкой - сколько таких Танат умирает на одной войне, а тем более, на современной, с кучей оружия и техники? Пока эта безголовая сволочь нежилась бы под солнцем, попивая коктейли или играя в гольф со своими приятелями, тысячи простых людей погибали бы в жерновах войны. Кровавые жнива - так называли их в аду, теперь не будет крови, не будет толп новых душ в слоях, не будет пира.