Наталья Егорова: Обочина

– Скажи мне, - садистски облизывается он. - Скажи мне, какого цвета боль...

Свет в глазах Андрея вспыхивает ослепительно-белым.

Черно-белый флэшбэк. Андрей за кульманом заштриховывает участок довольно сложного чертежа. Линия ложится идеально черная. За спиной Андрея - длинная комната, ряд кульманов по одну сторону прохода, выстроился в линеечку ряд столов, в зависимости от характера хозяина, то заваленных бумагами, то безлико-пустых. За голым окном с широким облупленным подоконником тянутся одинаковые крыши барачных зданий; подчеркивая неуютность обстановки, на окне одиноко стоят два цветочных горшка: в одном покосившийся кактус, в другом - сохлая герань.

Скрипнув дверью, в комнату по-хозяйски входит начальник. Андрей сразу подбирается, торопливо кладет карандаш.

– Здравствуйте, Михаил Петрович.

Начальник снисходительно кивает, одышливо усаживается за стол, заваленный справочниками, смотрит сквозь Андрея.

– Андрей... Владимирович, - с некоторым усилием вспоминает он, - что это вы опять такое на подпись подали?

Андрей нервно облизывает губы.

– Это последний вариант. Вы неделю назад...

Начальник берет карандаш и постукивает им по столу, словно подчеркивая важность каждого слова. Он не повышает голоса, напротив говорит преувеличенно равнодушно.

– Я неделю назад вам велел убрать все финтифлюшки из чертежа, вы сделали? Я вам велел заменить соединения на резьбовые, и где они?

– Михаил Петрович, - жалко встревает Андрей, - я хотел... будет эргономичная модель...

– Значит так, - начальник не слушает, - Чтобы через неделю переделали все, как положено, без этих ваших... штучек!

Считая разговор оконченным, он поворачивается на жалобно скрипнувшем стуле к остальному помещению:

– Валерий Павлович, как у нас продвигается клапан?

Андрей привычно горбится, уходит в себя. Машинально подтирает пятнышко на белоснежном ватмане, ластик разрастается, поглощая мягкой белизной все поле зрения.

Бледное лицо Черного человека маячит в полутьме бара. Он ставит на ребро опрокинутого стола фигурку жабочеловека и поворачивается к беспомощной жертве. Слышен далекий плеск льющейся из крана воды. Андрей, придавленный к стене, натужно кашляет, ворочается, упираясь в пол ладонью, и обнаруживает, что лежит в луже. Он непонимающе окидывает взглядом бар: свет ламп бликует в черной воде, ровно стоящей по всему полу. Рядом с Андреем вяло покачивается на воде пластиковая тарелка.

– Паршивый водопровод в этом районе, не находите, - безмятежно говорит Черный человек. - Так, глядишь, через час совсем зальет...

Он щелчком отправляет фигурку в поднимающуюся воду. Андрей хрипит из последних сил:

– Отпустите... меня...

Черный человек пожимает плечами:

– Зачем? Ты ничего не ждешь... Тебя ничего не ждет... Что было, что будет - одна серь...

Андрей пытается протестовать, но внезапное сомнение тенью падает на его лицо: а было ли, на самом деле, в его жизни что-то кроме повседневной сери. Черты его лица заостряются, он пытается вспомнить, и ему это не удается...

Черно-белый флэшбэк. Любительская видеосъемка свадьбы: изображение плывет, дергается. Длинный стол в помещении столовой, за ним - пьяненькие родственники, молодые приятели шумно обсуждают что-то свое. Во главе стола - Андрей и Лена.

Лена раскраснелась, прическа вместе с фатой сбилась на сторону, на лице смущение. Андрей сутулится в новом, плохо сидящем костюме с широкими плечами, ему неловко, он все время дергает себя за воротник, поправляет галстук.

Нестройный хор: "Горько! Горько!" Молодые, как марионетки, поднимаются и принимаются целоваться. Руки тянутся к бутылкам, из хрипящих колонок несется диско. Камера останавливается на толстушке, самозабвенно поглощающей гору салатов, на подростке, увлеченно играющем в тетрис, на парочке, втихаря тискающейся в уголке.

Доносится: "А за родителей?", "За родителей уже пили!", "Ну тогда... чтоб дом полной чашей!" Теща, в чьем лице простоватость видна еще сильнее, увлеченно рассказывает: "Да мы за один автобус знаешь, сколько отдали? А фотограф в загсе, а парикмахера на дом вызвать... Зато не хуже, чем у людей!"

Снимающему подносят стопку, рука высовывается из-под камеры, изображение сбивается на салатницу, съезжает в мгновенное затемнение.

Интерьер бара не желает фокусироваться в глазах Андрея: проплывает размытое лицо Черного человека, фигурка нэцке... Издалека наплывают голоса: "На обочину просто спихнули нас!", "Молодой человек, что ж вы своей девушке цветочки не купите?", "А сегодня сериал новый начинается...", "Дык оно всегда так: начальству спасибо, а тебе - шиш с маслом", "Проезд оплачиваем, вошедшие!", (голосом Андрея) "Пиво, пожалуйста..."