Дмитрий Федотов - Магиня

— Невероятно, но факт! — подвел я итог своим невеселым размышлениям и полез в хозяйский холодильник в поисках чего-нибудь съестного.

— Сам знаю! — откликнулся Николай, встал и принялся вышагивать по кабинету вдоль и поперек, дымя трубкой, как паровоз. — Д-димыч, ты же врач, как это все об-бъяснить, а?..

— Честное пионерское, Коля, не знаю! — Я обнаружил только литровую бутылку тоника и тут же припал к ней, будто она была моим спасением. — А что там Клоков написал?

— Д-да, чертовщина какая-то! Даже г-говорить не хочется. Если бы не Иваныч, д-даже слушать бы такое не стал! На вот, п-полюбуйся!

Он кивнул на раскрытую папку с делом. Я с интересом принялся читать заключение судебно-медицинской экспертизы: «…состояние ткани коркового слоя обоих надпочечников, по данным гистологического исследования, свидетельствует о глубоком истощении депо медиаторов стресса и тотальной склеротизации сосудистого русла на уровне артериол, свидетельствующей о выраженном старении органа…» Обалдеть!.. Это в тридцать-то с хвостиком лет?!.. Я перебросил еще пару страниц: «…аналогичные характерные изменения отмечаются в большинстве внутренних органов, что соответствует биологическому возрасту 70–80 лет, но не соответствует паспортному возрасту исследуемого объекта…»

— Ты сам-то это читал? — воззрился я на Береста.

— Лучше б-бы не читал! — Николай вдруг сел обратно в кресло за столом и обхватил голову руками. — Слушай, может, мне п-пора в Сосновый б-бор, а? Отдохну, п-посплю, витаминчиков поем?

— Я бы тоже не отказался. От витаминчиков, — мне было не по себе. — Это что, эпидемия какая-то?

— Эпидемия?! — он уставился на меня, как на провидца. — Д-димыч, ты гений! Конечно, эпидемия! Как же я с-сразу не сообразил?! — Берест снова вскочил, потом схватился за телефон. — Наденька, соедините меня, п-пожалуйста, с Клоковым, немедленно!.. Афанасий Иванович, родной, вы д-делали анализ на вирусы, там б-бактерии всякие?.. Не вы?.. И что?.. П-понятно… Спасибо, — он медленно положил трубку на место.

— Облом?.. — у меня неприятно засосало под ложечкой: ответ был написан у Николая на лице.

— В Сосновый б-бор. На недельку. А лучше на д-две, — Берест с надеждой уставился на меня. — Димыч, яблочек мне п-принесешь?

— Сам купишь! Не дрейфь, начальник, — я старался говорить бодро, но у меня плохо получалось, — прорвемся! Давай лучше подождем.

— Чего? Еще од-дного мертвеца? — Николай снова принялся набивать трубку табаком.

— Озарения, — я тоже вытащил сигареты. — Инсайта, как говорят экстрасенсы.

— Их бы устами… — отмахнулся Берест, раскуривая трубку. — Ладно, ты иди, а я п-попробую еще что-нибудь… озарить.

— О`кей, — я поднялся с тайным облегчением: мозгового штурма пока не предвиделось. — Привет Ольге! Держи меня в курсе.

— А ты меня — просто д-держи.

Я вышел в приемную и только там понял, куда мне надо было немедленно попасть, точнее, к кому.

На следующий день, едва дождавшись приличествующих девяти часов утра, я нетерпеливо набрал номер телефона, и пока в трубке пиликали длинные гудки, буквально чуть не лопнул от нетерпения. Наконец там сняли трубку, и знакомый чуть хрипловатый голос произнес:

— Слушаю, Золотарев!

— Доброе утро, Андрей Венедиктович! Это Котов. Помните?

— А-а, Дмитрий Алексеевич, рад слышать! Чем могу?

— Можете, Андрей Венедиктович, и даже очень, — я постарался придать голосу максимум загадочности, ибо мой собеседник был непростым человеком.

Он был магом. То есть, конечно, он был человеком, но очень и очень необычным. Вернее, человеком с весьма необычными способностями. Андрей Венедиктович был паранормом. Трудно сказать, мог ли он всё, но, несомненно, был способен на многое из того, что мы называем колдовством, чертовщиной, небывальщиной и прочая. По крайней мере, набившие всем оскомину телепатия и телекинез, а равно и другие теле-, были для него вещами совершенно обыденными и нисколько не загадочными. Вдобавок, Золотарев был практикующим магом и вполне легально имел соответствующую лицензию на свой вид деятельности из сферы «прочих услуг», как значилось в его бумагах. Причем в графе «Экспертиза» стояло сакраментальное «соответствует». Не знаю, как для других, но для меня и по сей день остается загадкой: кто был тем гениальным экспертом, давшим заключение для лицензионной палаты о таком «соответствии»?

А загадочность как раз и была тем маленьким, но весьма существенным «пунктиком», на который Андрей Венедиктович, как говорится, западал стопроцентно. На прочие вещи он мог и не отреагировать, а мне нужен был беспроигрышный вариант.