Дмитрий Федотов - Двойной оскал

— Что за черт?!

— Нашел? — кинулся я к нему и тоже выругался, увидев на светло-бежевом покрытии стены рядом с ложем ряд неровных рисунков, напоминающих древние петроглифы, а под ними — одно слово: «агн», — выполненные чем-то темно-красным.

— Что это? — сдавленно повторил Ракитин, оглядываясь на меня.

Я внимательней всмотрелся в рисунки.

— Господи! Да это же руны! — непроизвольно вырвалось у меня, я даже попятился от потрясения.

— Какие еще руны?! — насторожился Олег. — А ну-ка объясни!

— Это древнейший вид письменности, распространенный почти по всему обитаемому миру задолго до потопа, постепенно забытый и вытесненный послепотопным петроглифическим письмом, — пояснил я в волнении.

— Ни черта не понял! — покрутил головой Ракитин. — Еще раз, и помедленнее.

Я достал сигареты и зажигалку, закурил и протянул пачку Олегу. Он молча последовал моему примеру. Так пару минут мы курили, разглядывая надпись на стене. К нам присоединился Велесов, но поскольку он совсем не курил, то просто стоял и хлопал большими голубыми глазами на невесть откуда взявшиеся письмена, переводя поочередно вопрошающий взгляд с меня на шефа и обратно на стену.

Мне наконец удалось собраться с мыслями настолько, чтобы попытаться вникнуть в суть послания и объяснить его остальным. А в том, что это послание и именно нам, я не сомневался. В совпадения и случайности я давно уже не верил. «Совпадение — это повторение пройденного, а случайность — просто непроявленная закономерность», — сказала мне когда-то давно, казалось, в другой жизни Ирина — мой спаситель и наставник. С тех пор я неоднократно убеждался в истинности ее слов…

А надпись на стене гласила: «Двуликий проявился в сущем и сделал шаг первый». Смысл до меня не дошел, хотя некая смутная догадка и блеснула где-то на самом краю сознания, а вот последнее слово, написанное славянскими буквами, тем не менее было очень древним, индоарийским, и означало «огонь». На это же указывал и последний рунический знак, отделенный от основной надписи длинной вертикальной чертой. Но ясности сие знание не принесло. О каком Двуликом шла речь я, как ни старался, понять не мог, точнее, вспомнить.

Ракитин, когда услышал перевод послания, только хмыкнул неопределенно, а Велесов и вовсе пожал широченными плечами:

— По-моему, тут побывал псих или сектант какой-нибудь!..

— Это уже по твоей части, Димыч, — хлопнул меня по плечу Олег и направился к ванной комнате. — У нас ты единственный, кто разбирается в подобной чертовщине.

— Подумай лучше, как здесь появилась эта надпись, — огрызнулся я, несколько уязвленный таким пренебрежительным отношением к древнему знанию, — а со смыслом я разберусь.

— Когда выясним, чем она написана, тогда и узнаем, — сказал Ракитин, открывая дверь в ванную, и тут же замер на пороге.

По его мгновенно напрягшейся спине и я, и Павел поняли, что сюрпризы на сегодня еще не кончились, и одновременно кинулись к Олегу. Заглянув через его плечо, я увидел медленно таявший посреди комнаты туманный силуэт человека. В ванной отчетливо пахло морозом и было так же холодно, хотя на дворе стоял июнь. Буквально спустя пару секунд силуэт полностью истаял, а на запотевшем кафеле пола четко отпечатался след голой ноги.

— Женская! — почему-то шепотом прокомментировал Велесов, нависая над нашими головами.

— А может, это подросток? — резонно возразил Ракитин. — Куда делся наш умник? — вдруг вспомнил он. — А ну, давай его сюда! Быстро! — приказал он Павлу.

— Данила! — Велесов рявкнул так, что заложило уши, но эффект сказался незамедлительно. «Юный клоковец» буквально материализовался прямо из воздуха и тут же показал всем, что не зря ест свой хлеб. Едва увидев сюрреалистическую картину заиндевевшей ванной комнаты с отпечатком ноги, Данила жестом фокусника выдернул откуда-то серебристый «карандаш» видеокамеры, бесцеремонно отодвинул нас от входа и сделал панорамную съемку помещения и отдельно — след.

— М-да, маленько не успели, — почесал Ракитин кончик носа.

— Зато теперь не надо искать никакие тайные комнаты, — добавил я. — Способ проникновения, надеюсь, всем понятен?

— Нет! — хором сказали бравые сыщики, и при этом у них на лицах отпечаталась такая неподдельная надежда, что мне стало и смешно и грустно сразу.

Ну, что ты будешь с ними делать! Прагматики и материалисты до мозга костей эти ребята физически были не способны к восприятию какой-либо иной информации, буде таковая не укладывалась в рамки традиционной науки. И теперь они честно ждали от меня нормального с их точки зрения объяснения всей этой паранормальщины. Но я, к сожалению, не мог пока удовлетворить их любопытство, поскольку и сам много не понимал.