Алекс Белл - Девятый круг

— С твоим тортом что-то не так? — спросил я, заметив, как медленно она ест его, и подумав, что, наверное, он ей не нравится.

К моему удивлению, она рассмеялась:

— Нет, с ним абсолютно все в порядке. Дело в том, что, по-моему, это самое вкусное из всего, что я когда-либо ела в жизни.

Неподдельный восторг, прозвучавший в ее голосе, меня удивил. Она взглянула на меня со смущенной улыбкой и показала вилкой на банановый торт, лежащий на тарелке.

— Мне так хотелось чего-то в этом роде! Ведь какая-нибудь обычная, дешевая еда вроде риса не вызывает такого сильного желания, правда? Это должен быть редкий, дорогой банановый торт. Понимаете, несколько последних ночей я просыпалась, лежала с открытыми глазами и мечтала именно о банановом торте, поэтому сейчас я получаю большое удовольствие. И хочу продлить его как можно дольше. Еще раз спасибо вам.

«Так почему же ты не собиралась купить порцию этого торта и себе?» — подумал я, глядя, как она тщательно подбирает с края тарелки отделившийся кусочек сахарной глазури. Ведь когда я вошел в кафе, Кейси пыталась купить ломтик торта и напиток только для Тоби. Она не стала никак объяснять мне, почему все ее кредитные карточки оказались заблокированными, но я думаю, что этот факт говорит сам за себя.

— Когда должен появиться на свет твой ребеночек? — спросил я.

— О… я думаю, приблизительно в декабре. Точной даты я не знаю.

— А где папа? — осторожно продолжал я.

— Если бы я знала, — ответила Кейси с кривой усмешкой.

— Сочувствую, — сказал я, ощутив неловкость за свой вопрос.

— Не надо. Ведь это не ваша проблема.

Мне хотелось продолжить обсуждение этой темы, помочь ей в ее положении, предложить некий реальный план, как пережить ситуацию, но в то же время я опасался расстроить ее и испортить нашу случайную встречу. После того как мы перекусили, я вместе с ними пошел домой. Через несколько часов Кейси нужно было идти на работу, и она хотела дать Тоби немного рыбных палочек, прежде чем отвести его к няне, а затем отправиться выполнять свои обязанности за стойкой бара. В коридоре перед дверями в наши квартиры Кейси остановилась, еще раз поблагодарила меня и заставила Тоби сделать то же самое. Я ответил, что мне доставило удовольствие быть в компании с ними, а не с моим озабоченным личными проблемами братом. Потом, немного помедлив, я заговорил с ней о том, что весьма тревожило мое сознание:

— Послушай, Кейси, я понимаю, что это не мое дело, но… когда появится ребенок… ты собираешься заботиться о нем?

— Конечно, я буду его содержать! Он мой! — резко ответила Кейси. — И вы правы, это вас совершенно не касается!

— Я вовсе не пытаюсь повлиять на твои намерения. Мне просто хотелось сказать, что… если ты согласна, я сделал бы для тебя что-нибудь… Если тебе понадобится какая-нибудь помощь…

— Ведь вы же, по-моему, собираетесь вернуться домой, в Италию?

— О, ну да, конечно собираюсь, но до тех пор… И потом, как бы то ни было, говоря о финансовой стороне дела, у тебя есть права по отношению к отцу ребенка. На него должны быть возложены определенные обязанности: выплата алиментов или…

Кейси вздохнула и взглянула на меня с грустной улыбкой:

— Правда состоит в том, Габриель, что… отца не существует.

Озадаченный, я покачал головой:

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не существует?.. — Я умолк, вновь взглянув на окружавшую ее золотистую ауру, и впервые заметил, как сильно она напоминает золотистый нимб вокруг головы Девы Марии. Охваченный нахлынувшим волнением, забывшись, я схватил ее за плечи. — Непорочное зачатие? — спросил я почти шепотом. Наверное, я произносил эти слова с глупой улыбкой на лице.

Но потом, увидев, с какой тревогой в глазах она смотрит на меня, я поспешно отпустил ее и постарался одновременно убрать свою идиотскую улыбку, с ужасом осознав, что, вероятно, разрушаю атмосферу доброжелательности, которую так старательно создавал. И вел себя до тех пор очень правильно, чтобы выглядеть нормальным человеком.

— Почему вы предположили такую возможность? — спросила она почти шепотом.

— Просто… это просто шутка, — выдавил я из себя, одновременно попытавшись рассмеяться. — Извини. Значит, это было… э-э-э… искусственное оплодотворение, да?

Я затаил дыхание, очень надеясь, что она воспримет мою неуклюжую попытку объяснить свое поведение. Но когда я взглянул на нее с надеждой, у меня от ужаса отвисла челюсть. С тех пор как я увидел ее в кафе, Кейси была все время окутана великолепной мерцающей золотистой аурой, вспыхивающей блестками переливающегося света и погружавшей ее в изысканное великолепие.