Сергей Волков - Пророк Темного мира

— Помощи не надо ль? — привстав на стременах, спросил один из них, рослый воин в красном плаще.

— Не надо, — степенно ответил с борта Брекатило. — Лебонтий, как застава?

— Все спокойно! — зычно выкрикнул заставный голова. — Доброго пути, скорого возвертания!

Дружинники на коне одобрительно закричали. Мыря послушал-послушал, плюнул и спустился вниз. Здесь, в тесной комнатушке, отгороженной от большого зала, где поселились люди Зубана, разместились пленники. Итер, еще слабый после болезни, целый день пролежал на соломенном тюфяке, Тамара сидела грустная, бездумно водила пальцем по трещинам коры. Незнать уселся на пол, притворил дверь и сказал, ни к кому не обращаясь:

— Вот и пустоземье началось. Пора, однако…

— Что «пора»? — встрепенулась Тамара.

— Двигать надо. Боюсь я, у князя нас пампушками потчевать не станут.

Итер удивленно поднял голову, посмотрел на незнатя, но ничего не сказал.

— Вот только куда податься… — продолжил рассуждать Мыря. — К какой силе прислониться?

— Мне тут посоветовали к какой-то женщине обратиться. — Тамара помахала в воздухе растопыренной ладошкой. — Она, наверное, ясновидящая. Говорят, про все-все знает.

— И где ж такая обитает?

— Каменный… урган? Урбан? Гурман? — Тамара пожала плечиками. — Забыла! Чего-то каменное…

— Урман, — глухо сказал итер. — Каменный урман. А живет там кликуша Зажилиха, ее еще Чистоворотью зовут. Только…

— Что — «только»? — немедленно вцепилась в слово Тамара. — Ну, Договаривай!

— Только не утечь вам с коня. Двадцать дружинников, да у Брекатила заклятие какое-то в кисете — даровень незнатский. Зряшный разговор. Спать давайте.

— А что кликуша — и впрямь будущее может предсказать? — словно бы и не слыша последних слов итера, спросила девушка.

— Мочь-то она может… Не, зряшный разговор. Подсадный.

Мыря полыхнул на Тамару кошачьим глазом, бочком передвинулся к парню:

— Ты, молодец, дорогу-то в этот урман знаешь?

— Может, и знаю, — неопределенно протянул тот, отворачиваясь к стене, — только незнатю слова не скажу.

— Ну и ладно, — кивнул домовой. — Утро нас рассудит…

Они вскоре уснули, а Тамара еще долго лежала в наполненном скрипами и древесными стонами полумраке, прислушивалась к смеху дружинников над головой и думала о маме, о доме, о Москве…

…Незнать проснулся первым. Потянувшись, он тихо выбрался из клетушки и по суковатой сходне поднялся на палубу, поеживаясь от утренней свежести. Здесь уже было людно.

Низкий, мусорный лес, ползущий за бортами коня, серебрился инеем. Небо сплошь затянули облака. Дали тонули в дымке. Где-то трубили лоси, одиноко расхохоталась в зарослях сойка.

На большой куче песка в носовой части коня горел костер. Над огнем висели два артельных котла, в одном варился кулеш, в другом побулькивал сбитень. Дружинники сгрудились у живого пламени, грели руки, переговаривались.

— …А ты не бойся, твое дело служивое. Вот прошлым летом я на Опоясный камень ходил, — продолжая разговор, начал рассказ крепкий, не старый еще мужик со шрамом в углу рта. — Старшина нас пять десятков отрядил — княжьего посланника сопровождать. Шли мы двумя конями, не долго, не коротко, пока до Волыни-реки не добрались. Тут нас итеры и приняли. Как начали пчел пускать — страсть! Кого насмерть побили, кого ранили. Ну, посланник, боярин Колгуй Дран-сын — слыхали небось? — он рассуждать не стал, заклятие Всеблагого Отца достал да ка-ак вдарил по силе итерской! Лес на пять десятков шагов выжег, камень поплавил, оба коня спалил. Нас шестеро только и уцелело, а уж итеры-то все легли. Во как! Так что не дрожи, заячье ухо! У нас итер всего один, и тот недужный да без шибала.

Серая ворона уселась на торчащий корень и протяжно каркнула.

Кто-то из дружинников запустил в нее веткой. Кашевар длинной ложкой снял пробу и объявил:

— Скоро готово будет.

— Давай, не тяни! Жрать охота! — зашумели дружинники.

— Что я, брюхом котлы греть должон? — возмутился кашевар. — Сказал — скоро…

Заметив незнатя, он осекся и поклонился, придерживая бороду. Дружинники посуровели, поднялись на ноги, тоже принялись отвешивать поклоны. Мыря кивнул им, приблизился к костру, заглянул в котлы.

— А и правда скоро, — усмехнулся он. — Где ж Брекатило-то? Проспит харч.

— Господин дружинный голова отдыхают, — важно сообщил давешний дружинник со шрамом.

— Вот ты, говорливый, мне его и позови, — распорядился Мыря. — И этого, как его… итера с девкой моей приведи.