Мартин Джексон - Деревня страха

Он показал на лентопротяжный механизм, заляпанный затвердевшей пластмассой.

Редклиф готов был расплакаться.

— О, Боже, какая беда. Но как? Не понимаю!

Киномеханик решил перейти к делу.

— Понятия не имею как, мистер Редклиф. У вас здесь люди ждут продолжения фильма. Запасной проектор есть?

— Нет. Даже не думал, что может понадобиться.

— Сейчас вы так больше не думаете, правда? Что ж, попробуем тогда обойтись одним.

— Бог мой, вы хотите сказать, что между частями придется включать свет? Да, называется, посмотрели фильм.

— Боюсь, другого выхода у нас нет. Да, кстати…

Редклиф уже было направился объяснять положение вещей зрителям, но ему пришлось задержаться.

— Что еще?

— Эта пленка… — Он ткнул пальцем в сторону катушки, которая все еще стояла на сгоревшем проекторе. — Она тоже в пластмассе.

Редклиф даже задохнулся, когда услышал эти слова.

— Я одолжил эту копию в киноархиве. О боги небесные! Они мне такое устроят!

Киномеханик кивнул головой.

— Не сомневаюсь. Ну что, я тогда все подготовлю? А вы пойдите и объясните им, что их ожидает.

Через десять минут все было готово к показу. Застывший в ожидании Редклиф стоял и кусал ногти; он так волновался, что даже не заметил, как подошла Голди и, желая приободрить его, прижалась к нему. Огни медленно погасли, и зал начал наполняться звуками церковного песнопения, когда раздался оглушительный взрыв, который начисто сорвал кожух с проектора и отбросил киномеханика назад к стене.

Зрители рванулись к выходу прежде, чем Редклиф успел зажечь свет; когда же свет загорелся, его глазам предстал киномеханик, у которого из раны над левым глазом струилась кровь.

— Что, черт возьми, происходит? — взвизгнул он, повернувшись к Голди, а потом снова к киномеханику.

Киномеханик дважды тряхнул головой и пальцем потрогал лоб. Коснувшись раны, он поморщился от боли.

— Кое-кто ответит за это… — Он неуверенно шагнул вперед и глянул на сломанный аппарат. — Это все подстроено, — сказал он, осматривая обломки.

Объектив задрался вверх и отделился от передней панели того, что раньше называлось кожухом. За ним, в месиве искореженных деталей и механизмов, дымилась и тлела сгоревшая пленка.

— Это случилось, когда я включил лампу, — добавил киномеханик. — Что-то в ламповом отсеке. Боже, моя голова!

Голди попробовала помочь двум остолбеневшим мужчинам, но они никак не реагировали. Они просто стояли и смотрели то друг на друга, то на разорвавшийся проектор. Она глазами поискала что-нибудь, чтобы перевязать рану, на лбу у киномеханика, и взгляд ее упал на полотенце для рук, лежавшее около коробок с пленкой. Когда она взяла в руки полотенце, она ощутила какой-то странный запах. Голди замерла и принюхалась.

— Том, мне кажется, здесь что-то не так.

Не в силах более смотреть на картину разрушения, Том подошел к Голди и вопросительно уставился на нее.

— Что?

— Этот запах.

Он принюхался — вид у него стал озадаченный. Наконец он что-то уловил, какой-то знакомый запах.

— Лак для ногтей? — предположил он.

При упоминании лака для ногтей киномеханик обернулся, подошел к ним и тоже принюхался.

— Амилонитрат, — сказал он.

— А он для чего? — спросил Голди.

— Растворяет пленку, — сказал киномеханик грустным голосом. — Вы бы заглянули в коробки с фильмом.

Оставшиеся части «Виридианы» превратились в студень, бесформенными комками налипший на металлические катушки.

— Я только приоткрыл крышку верхней коробки перед запуском проектора, — сказал киномеханик и в замешательстве потряс головой. Потом он повернулся и взглядом окинул пустой зал. — У вас остался только экран, мистер Редклиф.

Редклиф был вне себя от ярости. Все пропало, и в довершение ко всему он испытал такое унижение… У него не было даже предположения, как и почему это произошло. Одно ясно ему конец, с ним все кончено. Он опустился на стул и уронил голову на руки. Голди подбежала к нему, обвила его руками, прижалась щекой к его щеке и начала тихим голосом его успокаивать. Редклиф поднял голову и холодно взглянул на нее.

— Проваливай, — сказал он и снова уронил голову на руки.

У сержанта Клайда не было никаких сомнений. Основательность разрушения в сочетании с особо изощренным способом осуществления, свидетельствовала о появлении новой разновидности вандализма. Со всех концов страны поступали сообщения о подобного рода деяниях, отовсюду доходили рассказы о бессмысленных разрушениях, осуществляемых с дьявольской изобретательностью. Полиция была напугана, он не сомневался в этом. В последнее время тяга к разрушению усилилась по той причине, что населению стало доступно большое количество технических изобретений. Всякий раз, когда кто-нибудь открывал разрушительный потенциал какого-нибудь химического вещества, новой пластмассы или, что невероятно, новой игрушки, об этом всегда становилось известно молодым головорезам с искривленной психикой, которые в разрушении видели своего рода созидание. Подобный случай произошел в Уэлсфорде впервые, но сержант признался себе, что ждал этого уже давно.