Сергей Арно - Роман о любви, а еще об идиотах и утопленницах

— Ты кто такой, чего здесь ходишь? — прокричал он испуганно. — А, это ты! Ты уже заходил как-то. — Яков Афанасьевич хохотнул гортанно. — Тебя как зовут?

Познакомились.

— Хочешь послушать? — Яков Афанасьевич протянул наушники.

— А чего там слушать? Как канализационные трубы бурчат? Я уже в прошлый раз слушал.

— В прошлый раз такого не было. Сейчас послушай.

Поначалу Андрей ничего вразумительного не слышал, кроме шорохов, но Яков Афанасьевич подкрутил какие-то рычажки у деревянного ящика, должно быть, служившего усилителем, и Андрей различил неясное бульканье, нечеткое шипение, смутное гудение… наконец, отдаленный вой и стоны. Ощущение от этих звуков было тоскливое, будто сидел кто-то на дне сухого колодца, давно сидел и выл от ужаса безнадежности и одиночества, давно выл — всегда.

Андрею снилось иногда такое, будто он со дна смотрит и видит выложенные камнем края колодца. Часто снился этот сон. Его приятель, буддист, говорил, что это воспоминание из прошлой жизни, что это память запечатлела последние минуты в другой жизни, в другом веке, в другом теле… С Андрея даже хмель слетел. Он, внутренне содрогнувшись, снял наушники и протянул хозяину.

— Слышал? — спросил тот.

— Что это было?

— Русалки на дне воют, песни свои поют, — замогильным голосом проговорил русалковед.

— Это что, шутка такая? — спросил Андрей, но от этих слов сделалось ему не по себе.

— Да какие тут шутки. Тут совсем недавно человека, защекоченного насмерть, нашли. Их рук дело.

Андрей от природы был недоверчив, даже в экстрасенсов не верил.

— Это как защекоченного? Кто же его?

— Ясное дело кто — русалки. Они иногда выходят на сушу, ловят запоздалых прохожих, мужчин, затаскивают их в воду или защекатывают насмерть.

— Это, конечно, интересно, но, на мой реалистический взгляд, маловероятно. — Андрей ухмыльнулся, иронией стараясь избавиться от тоскливого ощущения.

— А доказательствам поверишь? — вдруг спросил Яков Афанасьевич. — У меня дома есть неопровержимые доказательства. Ну что, пойдем?

Андрей посмотрел на часы — до перезахоронки была еще уйма времени, потом перевел взгляд на промокший ботинок, который от внутреннего тепла пошел белыми разводами. С мокрым ботинком блуждать целый день, а потом ночью откапывать покойника было небезопасно: запросто можно было схватить насморк.

— Лучше в другой раз, — сказал он.

— Ну что ж, если захочешь узнать о невских утопленницах — приходи. Я здесь почти каждый день.

Несмотря на запрет Кристины, Андрей решил все-таки съездить домой.

Он добрался до дома в шесть часов вечера.

Соблюдая конспирацию, поминутно оглядываясь, он вошел в парадную, послушал ее тишину, открыл дверь, прошел в комнату, зажег свет… от неожиданности сделал шаг назад. В кресле напротив двери сидел мужчина в клетчатом пальто нараспашку, в очках с затемненными стеклами и большой блестящей лысиной во всю голову. Человек в кресле встрепенулся, поднял на Андрея лицо и не менее удивленно, чем сам хозяин квартиры, уставился на вошедшего.

— Что такое? Что вы здесь делаете?! — первым пришел в себя Андрей.

— А вы что?! — вдруг спросил незнакомец и тут же звонко шлепнул себя по лбу. — Ах, Андрей Николаевич! Простите великодушно, задремал… Ужас как задремал.

Мужчина поднялся из кресла и, сделав два поспешных шага навстречу, протянул руку.

— Юрий Анатольевич.

Андрею ничего не оставалось, как пожать ее.

— Еще раз простите, дорогой мой, уснул. Разморило, знаете ли, кресло мягкое… Обстановка, опять же, уютная, располагает. Я ведь, дорогой мой, в любом месте не засну.

— Да как вы, вообще, сюда попали?

Было в этом человеке нечто мягкое, нежное, как в одуванчике, но неприятное.

— По случайности и чистому недоразумению, мой милый Андрей Николаевич. На старости лет приходится коленца выкидывать, мой друг.

— На грабителя не похожи. Вы один?

Андрей заглянул за занавеску.

— Один-одинешенек, прелюбезный Андрей Николаевич, да разве ж я посмел бы с кем-нибудь… Это же семейно-интимное дело. Да и вообще. Позволите присесть, может быть?

— Да, садитесь, — Андрей сел напротив на диван. — Так как вы сюда попали и, главное, зачем?

— Путем отмычки дверь вскрыл, дорогой мой, вот этой самой отмычки, — он погремел перед лицом связкой тонких металлических инструментов. — Мастер знакомый соорудил, золотые руки, скажу я вам, ведь вот, что захочешь, сделает. Вот попроси я его: «Сделай, Федя, ланцет в какую-нибудь тысячную долю микрона…» И то сделает, и се сделает, самые, казалось бы, невероятные вещи творит — и все на глазок, все на глазок. Один такой мастер в городе, так что если вам, Андрей Николаевич, потребуется нечто эдакое, нечто совсем уж невероятное из металла, я вас непременно сведу, вам обязательно нужно с ним познакомиться…