Станислав Гавриков - Тевтон

– Ранен? Проходи в ванну, умоем тебя и раной займёмся. Всё лицо в крови.

– Это не моя кровь. А той твари, что вы упокоили.

– Хреново. – Резко помрачнел хозяин. – Теперь тоже тварью станешь. Жаль тебя парень.

– С чего вы взяли? – Мне резко поплохело от этого его заявления.

– Когда соседи подъезд чистили, с одним такая же фигня приключилась. В рот кровь и мозги твари попали. Подъезд зачистили, уже собрались выходить, а он обращаться стал. Пришлось и его упокоить. А тебя в карантин придётся поместить. Умойся, и пойдём на кухню. Чайку попьём. Пока ты ещё можешь. Расскажешь, откуда это ты такой металлический здесь взялся. Я людей последний раз здесь видел недели две назад.

Мы попили чайку, поговорили. Я рассказал ему свою историю и про запертых в соседнем дворе детишек с воспитательницами. Хреново всё это. Если обратишься, то я им ничем помочь не смогу. Сам видишь, из квартиры не ходок. О себе рассказал, что инвалид чеченской войны. Осколок в позвоночнике застрял, теперь ходить не может. До катастрофы друзья помогали, не бросали его. Периодически проведывали, привозили продукты. Оружие ещё с тех пор осталось, когда здоров был. Большим любителем охоты он оказался. Когда произошла катастрофа, в их подъезде оказалось заблокировано несколько семей. Неделю все сидели по квартирам, ждали спасателей. А затем, три соседа скооперировались, и зачистили подъезд. Они были дружны с Палычем как раз на почве охоты. Поскольку один из них погиб, а мест в машинах с трудом хватало только для членов семей, было решено, что Палыч пока останется здесь. Ему оставили весьма немаленький запас продуктов и патронов, пообещав заехать за ним, как только найдут, где в безопасности можно оставить семьи. Хотя бы на время. С тех пор прошло уже две недели. Потом Палыч запер меня в одной из комнат, без доспехов и оружия.

Через час у меня поднялась температура и снова начало лихорадить. Но всё обошлось, к вечеру я был обессилен, зато жив и здоров. Палыч конечно удивился. Хотя и обрадовался изрядно, что не пришлось меня упокаивать. А ещё тому, что и эту заразу можно пережить. Что хотя бы у некоторых есть иммунитет от неё.

Мы с ним договорились, что я с его помощью зачищу двор, затем наш двор, я зачищу уже один, а затем приду с женщинами, и мы перевезём его в наше убежище. А товарищам его оставим записку, где нас искать. На случай если они всё-таки приедут за ним. Так мы и поступили. Палыч прикрывал меня с балкона, а я клевцом отоваривал, набежавших на выстрелы зомбаков. Мы сразу с ним договорились, что стрелять он будет, только если заметит морду, или какую другую тварь, с которой я сам не смогу справиться. Чтобы не привлекать новых беспокойников шумом.

Выйдя на балкон, мы насчитали порядка шестнадцати беспокойников. Довольно много для меня одного, но морд мы не заметили и я решил, что должен справиться. А если что, то Палыч поможет.

Пока я бегал по двору с клевцом, беспокойники поделились на три чётких категории. Самая большая из них спокойные, даже вялые. Эти вообще на меня внимания не обращали, как будто я свой. Вторая категория значительно меньше по численности, это шустрики. Шустрики не только обращали на меня внимание, но даже пытались добраться до моего вкусного мяса. И чем шустрее беспококойник, тем он агрессивнее относительно меня. Трое практически не уступали мне по скорости. С трудом отбился от них в одиночку. Ну и третья категория – полушустрики. Эти двигаются довольно резво относительно основной массы, но недостаточно шустро. А самое главное, они не только не нападают, но стремятся избежать схватки и покинуть поле боя. Всё это на досуге стоило крепко обдумать.

В моём дворе существенно ничего не изменилось. Только со стороны метро притопало семь относительно шустрых зомбаков. С ними я разделался достаточно быстро. Обошёл по периметру ограду детского садика и, открыв дверь джипа с водительской стороны, отскочил в сторону. Внутри немедленно завозились и на землю выпал бывший владелец машины. Неуклюже, путаясь в руках и ногах, беспокойник попытался подняться на ноги, но удар моего клевца в затылок подарил ему окончательную смерть. Закрыв машину и забрав ключи от неё я оттащил трупы из двора. Чтобы не привлекать новых беспокойников и дал женщинам знак, чтобы они пустили меня в подъезд.

Встретили меня охами вздохами расспросами. Кратко обрисовав ситуацию, я отправил Марину за ружьем в убежище. Вдруг у Палыча найдутся патроны к нему. А Марина говорила, что несколько раз стреляла из ружья. Если патроны найдутся, то будет у нас уже трое нормально вооружённых людей. Когда Марина вернулась, мы клином пошли во двор к Палычу. С момента моего ухода оттуда, существенно ничего не изменилось. Только у некоторых тел кормилось три новых беспокойника. Эти были настолько заняты, что даже не обратили на нас внимания, за что и поплатились. Первого завалил я, а двух оставшихся доверил женщинам. Пусть привыкают. На женщин произвело сильное впечатление количество трупов во дворе и то, как привычно я завалил своего мертвяка. А вид той твари, что едва не упокоила меня, вообще ввёл их в ступор.