Виктор Точинов - Пасть

— Надо понимать, Дима, что на внедрение ты пошел с одной целью — держать под контролем события в «Орионе». Одного человека ты бы шлепнул легко и просто. И двух тоже. Но там их было несколько — знавших о выжитой из квартиры женщине и не придававших значения. А Катя никак не хотела скушать состряпанную с вашей подачи версию об убийстве сына и исчезновении мужа. Могла нанять грамотных профессионалов раскрутить весь клубок. Могла выйти на вас. На логово оборотней…

Воронин не пытался возражать или оправдываться — упорно молчал, напружинившись на стуле. Выжидал благоприятного поворота событий.

Граев продолжал говорить, ни на секунду не прекращая малозаметного глазу движения. Воронин был битым волком и знал, что этот змеиный танец в любую долю секунды может взорваться выстрелом, ударом, длинным прыжком в любую сторону.

— Про Раевского и его шайку-лейку ты все знал. Нашел я твоих клопов в офисе. Но ты молчал — вам было выгодно, что фирма развалится, что люди, владеющие кусочками следа, ведущего к вашей поганой тайне, разбредутся кто куда. А на случай, если шашни Раевского всплывут, заготовил приманку с токсикологией и сестрой в Швеции… И соседей Колыванова в поисках потенциальных врагов проверял ты и твои люди — но ничего не сказал про Костикову, выводящую напрямик на ваших алхимиков…

Черт! Время шло, а Воронин мертво молчал. Надо взвинтить темп, надо заставить заговорить эту суку. Сейчас ты у меня затанцуешь, голуба…

— Но я бы спустил все на тормозах, черт с вами и с вашими оборотнями… Но ты, гнида, убил Марина!!!

Последние слова он прокричал, пистолет в руке дернулся, нацелившись уже не в лоб, а в то место, где ноги Воронина кончились, а живот еще не начинался. Лицо у Граева было бешеное.

— Ты несешь чушь, Граев! Чушь, которую нигде и никому не докажешь! — Дима тоже сорвался на крик, повернувшись вместе с креслом в сторону Граева. Молодец, хорошее движение, естественное, замотивированное. Граев, не переставая двигаться, подался назад, к стене — увеличил дистанцию и сектор обстрела. Ну ладно, клиент открыл рот, пускай поговорит, сейчас стоит чуть сбавить обороты… Но чтобы не расслаблялся.

— А зачем кому-то доказывать? — поинтересовался Граев спокойно и холодно. — Мы не в Гаагском трибунале. Поступим, как вы со своей лаборанткой — маленькое служебное расследование и естественная смерть. От тромба в мозгу. От свинцового.

— Да никто не убивал Костикову! Сама, сама под тот джип наладилась! Психованная была, дура просто!

— Та-а-к. Я это расцениваю как косвенное признание в убийстве Марина… Вот он уж точно психованным не был. И заточкой сам не зарезался. — Голос Граева звучал тихо, страшно и внезапно взорвался криком. — Где был позапрошлой ночью?! Молчать!! Имел я твое алиби! Сидеть, сука!!! Твоя работа! Не гулял он ночами, не было такой привычки! Ты, ты, гнида, его выманил! От моего имени!!

Лицо Граева искривилось болью, ритм движений сбился, рука с пистолетом потянулась к правому рукаву — и тут же, словно опомнившись, он восстановил прямую линию, проходящую через мушку, целик и живот Воронина. Заговорил снова через несколько мгновений — тихо, медленно, с трудом:

— Что ты ему сказал, чтобы он поверил? Сказал, что я раскопал что-то важное… Приоткрыл какой-то кусочек тайны… вашей вонючей и гнусной тайны… вашего ненаглядного оборотня…

Воронин почувствовал слабину. И решил перейти в контратаку. Пока в словесную.

— Ты идиот, Граев! Ты не понимаешь, с чем и с кем связался! Тут не один человек, не банда и не шайка! Против тебя Контора! Государство, идиот!

— Не блефуй, Дима… — устало сказал Граев. — Какое, к черту, государство. Одна-две начальственные задницы, боящиеся расстаться с теплыми креслами… И пара отморозков вроде тебя для мокрых дел. А может быть, и ты один… Больно уж много всего ты сам делал…

— Не храбрись, Граев… Ничего ты с одной рукой не навоюешь — в порошок сотрут. Арестуют вполне законно посторонние люди, за любую мелочь, за неправильный переход улицы. И — в камеру. В общую, по ошибке. А там шепнут, кто ты такой, — живым не выйдешь… Послушай меня внимательно, Граев! Ты так глубоко влез в это дело, что отойти в сторону и остаться при этом в живых уже не сможешь. Выход один — присоединиться. Да, нам позарез нужны люди! А что нужно тебе? Деньги? Сам знаю, что деньги… Будут. Вылечишь свою руку и…

— И буду ловить с тобой по кустам сбежавших из вашего милого зверинца оборотней?

— Да при чем тут оборотни! Колыванов — досадный прокол, несчастный случай, накладка, неизбежная в любом грандиозном деле… Лекарства! Вакцины! Сыворотки! Чего только нельзя извлечь из… Ты знаешь, сколько людей в мире страдают болезнью Паркинсона? Известных, богатых — нефтяные короли, миллиардеры, бывшие президенты… Им всего-то и не хватает, что вырабатывающих двигательный гормон клеток в мозгу… У ликантропа мозг на четверть из этих клеток… И со стопроцентной приживляемостью! Это не миллионы, Граев, это миллиарды! А регенерация? Да твоя рука через час была бы как у младенца! Да что я, я дилетант, тебе бы поговорить с Эскулапом…