Стивен Кинг - Я был подростком, грабившим могилы

Это настолько шокировало меня, что те несколько вопросов, которые должны были прийти мне на ум, так и не пришли. Почему они не обнаружили ошибку раньше? Почему они предложили урегулировать спор без судебного разбирательства?

Я отправился в офис Эрвина, Эрвина и Бредстрита и всё обсудил. Короче говоря, я уплатил запрошенную сумму, и теперь у меня не было денег.

На следующий день я поискал компанию «Эрвин, Эрвин и Бредстрит» в телефонном справочнике. Их там не оказалось. Я сходил в их офис и обнаружил табличку «Сдаётся» на двери. Тогда я и понял, что меня надули, как простака — кем я и был, как это ни печально.

Я блефовал первые четыре месяца обучения в колледже, но, в конце концов, они обнаружили, что меня нет в списках.

В тот же день я встретил в баре Рэнкина. Я впервые был в баре. У меня были поддельные права, и я купил достаточно виски, чтобы опьянеть. Я выяснил, что для этого нужно две рюмки неразбавленного виски, потому как до того вечера я ни разу не выпил ничего, кроме бутылки пива.

От одной рюмки сделалось хорошо, после второй моя проблема показалась мне весьма несущественной. Я нянчился с третьей рюмкой, когда Рэнкин вошёл в бар.

Он сел на стул рядом со мной и внимательно посмотрел на меня.

— У тебя проблемы? — грубо поинтересовался я.

Рэнкин улыбнулся.

— Да, я ищу помощника.

— Серьёзно? — спросил я заинтересовавшись. — Ты имеешь в виду, что хочешь нанять кого-нибудь?

— Да.

— Ну, я тот, кто тебе нужен.

Он начал что-то говорить, затем передумал.

— Пошли сядем в отдельную кабинку и всё обговорим.

Мы направились к кабинкам, и я понял, что меня слегка штормит. Рэнкин задёрнул занавеску.

— Так лучше. Итак, тебе нужна работа?

Я кивнул.

— Для тебя имеет значения, что это за работа?

— Нет. Только то, сколько я за неё получу.

— Пять сотен.

Пьяный туман, окружавший меня, немного рассеялся. Что-то здесь было не так. Мне не нравилось, как он говорил слово «работа».

— Кого мне придётся убить? — спросил я с улыбкой, далёкой от юмора.

— Никого. Но перед тем как я скажу тебе, что это за работа, тебе нужно поговорить с мистером Вейнбаумом.

— Кто он?

— Он… он учёный.

Туман рассеялся ещё больше. Я встал.

— Угу. Не собираюсь быть подопытным кроликом ни для кого. Придётся тебе подыскать другого парня.

— Не глупи, — сказал он. — Тебе не причинят вреда.

Против воли я сказал:

— Хорошо, пошли.

Вейнбаум перешёл к сути дела после экскурсии по дому и лаборатории. Он носил белый рабочий халат, и что-то в нём было такое, что заставляло меня внутренне содрогаться. Он расположился в гостиной и указал мне на стул. Рэнкин куда-то исчез. Вейнбаум уставился на меня неподвижным взглядом, и снова я ощутил ледяную дрожь.

— Ты слишком туп, — сказал он. — Ты слишком туп, чтобы объяснять тебе в деталях мои эксперименты, но они имеют отношение к человеческой плоти. Мёртвой человеческой плоти.

Я начал осознавать, что его глаза горят мерцающим огнём. Он выглядел, как паук, собирающийся проглотить муху, и весь этот дом был его паутиной. Солнце заходило, вся комната была в тенях, скрывающих его лицо, но его бегающие сверкающие глаза были по-прежнему видны в устрашающей темноте.

Он продолжал говорить.

— Часто люди завещают свои тела различным научным институтам. К сожалению, я занимаюсь этим в одиночку, поэтому мне приходится прибегать к несколько другим методам.

Ужас охватил меня, у меня в мозгу появилось видение двух мужчин, копающих землю под слабым светом луны. Лопата ударяла по дереву, — этот звук леденил мою душу. Я быстро встал.

— Думаю, что сам найду отсюда выход, мистер Вейнбаум.

Он тихо засмеялся.

— Рэнкин сказал тебе, сколько стоит эта работа?

— Меня это не интересует.

— Плохо. Я думал, ты поймёшь меня. Не пройдёт и года, как ты сможешь заработать достаточно денег для возвращения в колледж.

Я вздрогнул. У меня появилось жуткое ощущение, будто этот человек изучает мою душу.

— Что вы знаете обо мне? Откуда вы это узнали?

— У меня свои способы, — он снова тихо засмеялся. — Ты передумал?

Я колебался.

— Попробуй один раз, а там посмотрим, — мягко сказал он. — Я уверен, мы получим обоюдное удовлетворение.

У меня появилось зловещее ощущение, что я разговариваю с самим дьяволом и продаю ему душу.

— Будь здесь ровно в 8.00, через две ночи, — сказал он.

Так всё и началось.

Как только Рэнкин и я положили завёрнутое в простыню тело Дэниела Уитерби на лабораторный стол, зажёгся свет.