Кеннет Харви - Город, который забыл, как дышать

Джозеф перекатился на бок. Сглотнуть не получалось. Он несколько секунд набирал достаточно слюны, и наконец живительная влага потекла в глотку. Джозеф схватился рукой за ножку кресла, потом за сиденье. Дядя Даг продолжал браниться.

— У тебя что, копыта отсохли? Ну-ка, упирайся отростками, вставай! — Старик нагнулся и протянул руку. Джозефа вздернули на воздух и быстро поставили на ноги. От толчка мозги, казалось, сделали в черепушке полный оборот вокруг своей оси. Джозеф оперся о столешницу и закрыл глаза, боясь снова потерять сознание. Он вспомнил сон, который видел, пока валялся на полу: одна из картинок Тари, оранжевая завитушка и лучи света из сердцевины. Джозеф посмотрел на свои руки, покрытые царапинами от ногтей Клаудии. У ног лежала сумка Ким. Он нагнулся за ней, на лбу сразу выступил пот. Джозеф выпрямился и крепко прижал сумку к груди, вдыхая запах Ким.

— Шевели задницей. — Даг шлепнул Джозефа по руке, двинулся в прихожую и крикнул через плечо: — Ради всего святого, ну что ты там копаешься?

Джозеф побрел к входной двери. Он думал о Тари. Глаза слепило яркое солнце, пахло дымом. Джозеф вывалился на крыльцо и увидел на дорожке перед домом полицейский «ленд крузер». Дом Клаудии горел. Даг уже завел мотор. На шоссе разворачивались цепью пожарные. К солнечному дому тянулся желтый шланг. По стенам хлестали потоки воды. Трое пожарных стояли у самых стен плечом к плечу, поодаль застыл полицейский. Он неотрывно глядел на окно второго этажа. Джозеф с трудом шагнул в его сторону.

— Клаудия, — хрипло пробормотал он. Говорить было больно. — Она… там?

Даг погудел ему с водительского сиденья, он отчаянно размахивал руками и строил угрожающие рожи.

Джозеф захромал к машине, стараясь не травмировать больной бок и роясь в карманах в поисках сотового телефона. Зачем? Кому он собрался звонить? Пожарным? Так они уже тут. В больницу? Да, точно, чтобы узнать, как Тари. Джозеф открыл крышку и обнаружил, что батарея села. Даг перегнулся через сиденье, разблокировал дверцу справа и распахнул ее.

— Залазь и поехали. Да возьми ж, наконец, себя в руки, медуза. Неужели ты способен только ныть и жаловаться? С ума сойти!

Джозеф посмотрел на бухту. Солнце стояло прямо над головой, похоже, сейчас около половины первого. Вода была совсем черная, белая пена взлетала в воздух там, где образовывались водовороты и буруны. Боль в боку понемногу стихала. Если стиснуть зубы покрепче, то жить кое-как можно.

— Джозеф! — рявкнул Даг.

Джозеф уронил на траву мобильный, но решил не поднимать его: слишком больно будет нагибаться.

Бог с ним. Он влез в машину, положил на колени сумку, передохнул немного и, со вздохом захлопнув дверцу, откинул голову на сиденье. На лбу снова выступил пот. Ему было и жарко, и холодно одновременно, одежда промокла насквозь. Теперь он заперт в железной клетке наедине со своим дядей. Даг поставил коробку передач на задний ход, с визгом вылетел на дорогу, развернулся и выжал газ до предела. Джозефа то бросало вперед, то вдавливало в сиденье.

Он надеялся, что пожарная машина — просто галлюцинация, но нет, вот она, совсем близко. Пожарные льют воду на стены. Воду из моря. Черная вода угольными пятнами растекается по дому, словно его красят из шланга.

— Будем надеяться, там никого не было, — пробормотал Даг, глядя на дом.

— Как Тари? — спросил Джозеф.

— Ей сделали операцию на сердце. Больше я ничего не знаю.

— Что? Какую операцию?

— А такую. Взяли и сделали.

— Она закончилась?

— Понятия не имею.

— А Клаудия…

— Кто?

— Клаудия там?

Даг подозрительно посмотрел на горло Джозефа.

— Да, видать, собака изрядно тебя потрепала.

— Собака? — Джозеф оглянулся через плечо на горящий дом. Двигать шеей было больно. Это что ж, дядя Клаудию собакой называет?

— Кто-нибудь должен найти эту псину и пристрелить ее.

— Какую псину?

Джозеф ничего не понял. И что такое с сердцем Тари? От горя перехватывало дыхание.

Машина спустилась с верхней дороги, впереди лежала бухта.

— Что-то у меня с глазами в последнее время неладно, — сказал Даг, глядя на воду. Они выехали на нижнюю дорогу и свернули на восток.

— Псину? — тупо повторил Джозеф.

— Может, эта дворняга недолюбливает инспекторов рыбнадзора.

Они помолчали. Джозеф отчаянно пытался сложить вместе кусочки головоломки.

— Вряд ли она знала, кто я, — сказал Джозеф.

— Собака? — рассмеялся Даг.

— Ну да, она не знала, кто я такой.