Dok - Ночная смена

Пришлось устраивать ловушки, трепать эту команду, минировать дорожки, следы путать. Но это все только отсрочить могло неизбежное — егеря бы все равно рано или поздно на базу вышли.

Ну вот так и получилось, что взяли шустрого "языка" партизаны, не очень аккуратно провели — запомнил дорогу и даже заминировали они так, что он видел куда мины поставили. А потом прохлопали — у самой базы удрал. Да так ловко, что не подстрелили и не поймали.

Командир карателей из рапорта этого шустрого немца понял, как партизаны его дурили — гати у партизан были на болотах притопленные — настил под водой, не видно его.

Взяли егеря пехотное усиление и рванули.

И с концами пропали — практически две роты пехоты да егеря всей командой…

Гать-то подорвали фугасами — перед колонной и за ней, как втянулась. А авангард постреляли — на болоте не заляжешь. Остальных и стрелять не пришлось — болото съело. Гать-то была жидкой, фальшивой, не предназначенной, чтоб куча солдат на ней стояла, да еще и проложена там, где одна разведгруппа с шустрым "языком" могла проскочить. Хорошее местечко для этой гати выбрали, гиблое с гарантией. И базы там не была, одна инсценировка.

— Толково! — одобряет Коля, внимательно слушавший эту историю.

— Так а то же — отзывается рассказчик.

Поляк опять что-то бормочет. Пассажир внимательно осматривает ту часть лица больного, что не замотана.

— Живой пока. Скоро прибудем?

— Трави дальше, быстрее долетим. Я и так стараюсь и ветер попутный кстати — отвечает пилот.

— Тогда расскажу про железную дорогу. Кроме аэродрома у Германа еще своя железная дорога была. Раньше узкоколеек много было, торф возили, лес. Вот одна такая ветка для перевозки торфа очень удачно была проложена — практически к линии фронта и достаточно близко от базы. Мало того — и подвижной состав был — паровозы, вагоны. И практически вся ветка по такой глухомани шла — милое дело ездить из немецкого тыла к нам за линию фронта. Только один кусок проходил у железнодорожной узловой станции — там как раз торф и перегружали раньше.

Ясно дело — гарнизон немецкий на станции. Сильный гарнизон. Разумеется, так просто состав не проведешь. Потому на первых порах как состав вести — так с другой стороны по гарнизону удар наносили — обстреливали. Немцы такую взаимосвязь обнаружили, сделали выводы. И перестали обращать внимание на составы по узкоколейке шмыгающие. И нападения на гарнизон — прекратились. Партизаны ездят, немцы — не видят. Соответственно и те и другие ведут себя прилично. Такое никогда не бывало, чтоб у партизан свой аэродром солидный, своя железная дорога и чуть ли не по расписанию все это работает. Партизаны тоже не хамели — ездили ночью, без песен и гармошек, немцы аккуратно светили не туда. Все довольны.

Комендант гарнизона убыл с повышением на новое место службы, прибыл сменщик — служака-майор. Намеков не понял, от того, что по вверенной его гарнизону территории регулярно и постоянно партизанские составы ездят натурально очумел, той же ночью как он прибыл, очередной состав угодил в засаду, трассу перерезали.

На следующий же день гарнизон был атакован, смят, кто мог — удрал, станцию партизаны удерживали несколько дней, что смогли — вывезли, что не смогли — сожгли и взорвали, заодно снесли пять мостов. Один из них — стратегического назначения. Дорога на 12 дней встала. Майор погиб. Что странно — партизаны его в свои отчеты не включили, не они вроде его застрелили, получается.

А вернувшиеся на станцию немцы оттянули проволочные заграждения так, чтоб они до этой узкоколейки вообще не доходили и в упор перестали возобновившееся движение замечать. Тут еще момент — немцам было известно, что попавшие в плен к германовцам солдаты получали статус военнопленных и перевозились за линию фронта на Большую Землю живыми, что вообще-то для партизанской практики совсем было нехарактерно. Еще и поэтому желающих плевать в колодец было мало. И возили как раз мимо этой станции.

Вот таким путем и образовался Партизанский край — Герман был грамотным организатором, местных жителей берег — вот Лекарю наверное будет интересно узнать, что лазарет на базе работал и для местных жителей и даже своя "скорая помощь" была — в деревни выезжала. Конечно и то, что налаженное снабжение позволяло партизанам не напрягать местных с провизией, а немцы попугивались там шариться, так что всем было хорошо.

— Идиллия прямо-таки — хмыкает Коля.