Александр Варго - Донор [сборник]

А еще ему стало жарко, и на лбу выступили крупные капли пота.

— Примерно через пару километров будет съезд направо, там увидишь дорогу из щебня, — сказала Шанита, вновь прислоняя нож к телу Евгения. — Если ты проедешь мимо, я сделаю в тебе вторую дырку. Ты не умрешь, но это будет больно. Я тоже кое-что смыслю в анатомии, Айболит. Веришь мне?

— Верю, — кислым голосом отозвался Золотарев. Не удержавшись, он добавил: — Как хорошо у тебя получилось втереться ко мне в доверие. Прямо шпион экстра-класса, Штирлиц нервно курит.

— Избавь меня от дешевой лести. Не забывай, что это ты предложил мне составить тебе компанию, а не я, — парировала Шанита. — И сбрось скорость, иначе мы не впишемся в поворот.

— Не учи меня, — огрызнулся Евгений.

— А куртка-то у тебя дерьмо, — ехидно улыбнулась Шанита. — Только с виду крутая, а нож входит как в масло. Наверное, с такой же легкостью ты вогнал скальпель в моего Славу, выковыривая у него почку.

— О чем ты? — злобно спросил Золотарев. — Какая почка, какой такой Слава?! Ты там сзади колес, что ли, наглоталась, пока мы ехали?!

— У тебя плохо получается изображать удивление, — спокойно произнесла Шанита. — Хватит валять дурака. Я не вижу твоего лица, но твой голос дрожит. Ты напуган, что все вскрылось. Конечно, прошло столько времени… Это у моего Славы ты вырезал тогда почку. Кстати, твоя дочь знает, какой ценой ты спас ее жизнь? Как там ее… Анжелика? Красивое имя. Прямо как в старых английских фильмах.

При упоминании имени дочери Евгений вздрогнул. Впрочем, он быстро взял себя в руки:

— Послушай, детка…

— Я тебе не детка, — качнула головой Шанита.

— Хорошо, — послушно проговорил Евгений. — Ты ведь села ко мне не затем, чтобы зарезать, верно? Что ты собираешься делать?

— Всему свое время. Притормаживай, вон съезд.

Золотарев засмеялся лающим смехом:

— А что, если я, наоборот, прибавлю газу? А еще я могу выпустить руль. Даже если ты успеешь в меня вогнать нож, тебе крышка и ты размажешься по асфальту, как блин. Что скажешь? Это входит в твой план?

— Не думаю, что ты согласишься пойти на такой смелый эксперимент, — мягко проговорила Шанита. Короткое движение — и лезвие вновь погрузилось в куртку байкера. С легкостью прорвав толстую кожу и дорогую шелковую рубашку, стальное жало на пару сантиметров вошло в плоть. Из раны вновь потекла кровь.

— Прекращай, сука! — взвыл Евгений. От неожиданности и новой волны боли он крутанул руль влево, и тяжелый байк вынесло на встречную полосу. Если бы им навстречу мчался какой-нибудь автомобиль, авария была бы неизбежна, но, к счастью, трасса была пустынной.

— Останавливайся, — приказала Шанита.

«Индиан» вернулся на свою полосу движения, притормаживая. Справа узкой полосой светлела неровная дорога. Как и говорила Шанита, она была усыпана щебнем, и сразу за ней начиналось бескрайнее поле. Мотоцикл мигнул правым поворотником и осторожно съехал на тропу. Щебенка захрустела под широкими покрышками «Индиана».

— Куда мы едем? — глухо спросил Золотарев.

Шанита хихикнула:

— Наконец-то первый дельный вопрос. Только постановка немного неверная. Куда я еду, так будет правильней. Ты уже ничего не решаешь, доктор Айболит. Свой ресурс ты выработал. А я еду на операцию. Только теперь роли поменялись. Я врач, ты — больной. Причем безнадежный больной.

Евгений хрипло закашлялся.

— Так, ладно. Значит, этот парень Слава — твой друг?

— Ты слышал первую серию фильма, — напомнила Шанита. — Не строй из себя идиота. Уж что-что, а мозги у тебя есть.

— Может, мы договоримся? — вкрадчивым голосом предложил Золотарев. — Я готов выплатить компенсацию. У меня мобильный банк. Назови мне номер своей карты, и через минуту я переведу на твой счет деньги. Как насчет, скажем, десяти тысяч долларов?

Шанита рассмеялась, и он осекся, умолкнув.

— Договоримся? Твоя подруга, которую ты с таким нетерпением сегодня ждал, тоже мне предлагала договориться, — отсмеявшись, сказала она. — Это ведь я тебе прислала сообщение с ее телефона.

— Ты врешь, — не поверил Евгений.

— Нет, это правда. Хорошенькая девочка. Правда, глупая, как пробка.

— Что ты с ней сделала?

Шанита снова засмеялась, и от этого мертвого, лязгающего смеха, напоминающего скрежет мятых труб по асфальту, у Золотарева по коже пошел мороз.

— Тебе будет неприятно узнать подробности нашей встречи, — сказала она.

— Ладно, — сдался Евгений. — Не хочешь отступных — звони в полицию. Пусть все будет по закону. Не забывай, что за самосуд тоже придется ответить. Убьешь меня — сама сядешь, и не на один год.