Александр Варго - Донор [сборник]

Бог он или демон, будет ли цыганка петь ему на своем языке или читать стихи Маяковского на французском, Наташе было все равно. Лишь бы получилось. В этот дом она, конечно, больше не вернется, но ее напугали предположения Алексея, что тварям нужен не дом, а люди.

Когда старуха забубнила, сестры взялись за руки. Ветер поднялся почти сразу же, как из заваленного прохода в шахту вышел первый мертвец. Олеся и Наташа переглянулись и сильнее сжали руки. Старуха продолжила что-то бубнить, иногда повышая голос, мертвецы выходили и становились друг за другом, хаотично, но даже в этом виделся какой-то порядок. Ветер завывал, срывал мелкие камушки с поверхности отработки и бросал в живых и мертвых.

Костя всмотрелся в темноту. Он плохо помнил, как оказался здесь и почему связан. Плохо? Он не помнил этого вообще. Костя догадывался, кто его мог связать. Вряд ли это были отец и Фарида. Костя перевернулся на спину, путы больно врезались в запястья. Он зарычал и со злостью взбрыкнул ногами, пытаясь упереться спиной во что-нибудь, чтобы подняться. Тьма слегка разрядилась, глаза привыкли, и теперь отчетливо был виден дверной проем. На секунду в нем появился силуэт и тут же исчез. Костя замер, проклиная Наташу и ее сестру. Связав его, они обрекли его на смерть. Он все вспомнил. Мертвую мать, странное поведение отца, неваляшку, ос и…

Кто-то вбежал в комнату. Костя не видел, он услышал. Кто-то был в комнате. Пугало, что это не Наташа или Олеся. Как бы он их ни ненавидел еще минуту назад, сейчас он был бы им рад.

Звякнула неваляшка, и Костя повернулся на звук. Тьма густым мазком перетекла от двери к стене, расползлась по потолку. Это пугало больше всего. Костя видел, слышал, что здесь кто-то есть, но не знал кто. И вряд ли этот кто-то прятал свое истинное лицо лишь для того, чтобы пошалить, невинно посмеяться над человеком. Тварь игралась, но как хищник с жертвой, которой некуда бежать.

Снова неваляшка подала голос. Костя рефлекторно повернулся. Перед ним на четвереньках стоял полицейский с проломленной головой. Синее лицо было в пяти сантиметрах от лица Кости. Тварь всматривалась в глаза человека и скалилась. С тонких губ капала желтая слюна. Костя попытался встать, но тут же сполз вниз. Тварь ухмыльнулась. Одна из черных лап придавила человека к полу. Еще несколько теней вползли в спальню под аккомпанемент бубенцов неваляшки.

Костя пытался не смотреть на мертвого полицейского. Попытался откинуть голову, но увидел, как к нему по стене спускается еще одна шестиногая тварь. Лицо потеряло человеческий облик, но по серьгам в ушах Костя узнал Фариду. Когда-то красивое тело претерпело непоправимые трансформации. Посиневшая кожа была вся покрыта грубыми наростами, из горла торчала кость, которую Костя сначала принял за кадык. Шейные позвонки были сломаны несколько раз, но голова каким-то образом еще держалась, двигалась. Костя почувствовал, что хватка ослабла, но он все равно не смог пошевелиться. Твари будто удерживали его усилием воли.

Костя почувствовал, как кто-то взобрался на его ноги и сделал несколько небольших шагов к животу. Он еще не видел, кто это, но по весу это было тяжелее насекомого. Костя очень надеялся, что это была не крыса. Кто угодно, только не крыса. Лапки засеменили по ногам Кости, будто спеша показаться. Когда предательски звякнули бубенцы, Костя понял, кого увидит. Неваляшка остановилась на груди, красное пузо куклы было в нескольких сантиметрах от лица Кости. Жар он почувствовал не сразу. Сначала он увидел слезы. Игрушка плакала? Только потом, когда пластик набух каплей и сполз по круглому пузу, Костя понял, что неваляшка плавится. Он попытался шевельнуться и скинуть тварь. Ему даже удалось выгнуться и пошатнуть куклу. Она переступила с ноги на ногу, удерживая равновесие, а в следующий момент просто бросилась вперед. Словно горячий маслянистый блин, плавящийся пластик облепил лицо Кости. Он даже вскрикнуть не успел. Даже ни один бубенчик не звякнул. Все произошло в абсолютной тишине.

Мертвецы выходили. Они стояли и теперь за спиной сестер и ворожеи. Почти во всех узнавались цыгане. Наташа вслушивалась в слова, произносимые старухой. Судя по происходящему, ворожея не выгоняла зло, а, наоборот, призывала. Каждый, вышедший из пролома в терриконе, как казалось Наташе, ненавидел их. Но их что-то сдерживало. Возможно, даже после смерти ими руководил Баро.

Он вышел последним. Не старый и не молодой, казалось, что он и не умирал вовсе. Статный мужчина, борода с проседью, тяжелый взгляд. Наташа сразу поняла, что именно он и есть тот самый Баро. Мужчина подошел к ворожее и, развернувшись лицом к террикону, в унисон со старухой начал произносить молитву. Ветер усилился, от горы теперь отлетали не маленькие камушки, а камни с мужской кулак величиной. Устоять на ногах становилось все сложнее. Наташа обняла Олесю. Огромный ком упал у их ног и рассыпался на мелкие куски. По поверхности террикона вверх поползли трещины. Казалось, что гору сейчас разорвет от напряжения. Что-то огромное и неимоверно сильное притаилось внутри. Наташа даже ожидала, что сейчас перед ними встанет восьмирукий синелицый исполин. Он просто смахнет с себя угольную отработку и шагнет к ним. Но вышел тот, кого они не ожидали здесь увидеть. Наташа крепче сжала плечи сестры.