Ким Харрисон - Умерев однажды, подумаешь дважды

Джош проводил взглядом корку, над которой так жестоко надругались.

— Держи амулет при себе, ладно? От черных крыльев у меня мурашки.

— Нет проблем. — Я должна была больше тренироваться, — подумала я. Но, опять же, если у меня был камень темного хранителя времени, резонанс моей ауры будет сильно отличаться от Барнабаса, когда я попытаюсь воспользоваться им. Будет больше похож на Накитен. Может я смогу соприкасаться мыслями с Накитой?

— Так что… — неуверенно продолжил Джош, прогнав мои блуждающие мысли прочь. — Где твое настоящее? Тело, я имею в виду. — Его бровь дернулась. — Ты же не похоронила его на заднем дворе, не так ли?

— Оно у Кайроса, — признала я, и холодок страха прошелся по мне. — По крайней мере, он украл его из морга, когда я… сбежала.

Джош подвинул ногу и толкнул ножку моего стула.

— Это отвратительно. Кайрос, это тот самый парень в черной машине, так? Он жнец?

Я поморщилась, не желая говорить, что он был хранителем времени. Это прозвучало бы просто жалко.

— Вообще-то он босс у темных жнецов. — Сказала я, подумав, что это хоть и в малой степени, но уже лучше. — Барнабас светлый жнец. Он пытается спасти людей, на которых охотятся темные жнецы.

Джош откусил еще один кусочек и вытер уголок рта.

— Вроде тебя?

— Да, но он все запорол из-за того, что это был мой день рождения. — Я беспокойно переложила чипсы на моей тарелке. — Вообще-то он думал, что Кайрос охотится за тобой.

Жевание замедлилось, а его брови поднялись вверх.

— Я не знал, что это было твое день рождение. Не удивительно, что ты была взвинчена. Когда твой отец занимался сводничеством на твой день рождения? Это неправильно.

Я криво улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Грейс хихикнула с люстры.

Я опустила взгляд, и Джош вернулся к своему бутерброду.

— Я, вроде как помню Барнабаса. Ты сказала, что он может не дать этим существам добраться до меня? Где он? В… эээ… раю?

Я покачала головой.

— Он с Роном, его боссом. — Напряжение все туже закручивалось во мне, пока мы сидели и ничего не делали. Почему я играю в чайные посиделки с Джошем, пока Смерть разыскивает нас? Зачесав свою челку назад, я взглянула через кухонное окно на пустую улицу. — Кайрос хочет вернуть свой амулет. Рон считает, что мне следует оставить его. — А что если они никогда не появятся?

— Но у Кайроса есть амулет, — сказал Джош. — Я его видел.

Ухмыльнувшись, я кивнула.

— Очевидно, он не настолько могущественный, как тот, что я забрала. Как бы я ему не сочувствовала, я лучше останусь живой, спасибо большое. Ему с самого начала не следовало меня убивать. — Пробормотала я.

С задумчивым выражением лица, Джош оперся локтями на стол.

— Кайрос вернулся за твоей душой в морг. Это все так запутанно.

— Ага, — сказала я, подавив дрожь. — Он пометил меня, убил меня, а затем вернулся за мной. Они никогда так не делают. — Почему я? Я не особенная.

— Так ты теперь жнец? — Спросил Джош, выглядя так, будто ему неудобно. — Как в книгах, когда ты обманываешь Смерть и занимаешь ее место?

— Ни за что, блин! — Воскликнула я. — Только жнец может быть жнецом. Я же просто мертва.

Это, по-видимому, достаточно успокоило Джоша и он откинулся назад, уставившись на свой второй бутерброд.

— Это так странно.

Я фыркнула и съела чипсину.

— Ты даже не представляешь насколько, — Сказала я, а затем плавно пододвинула ему свой бутерброд, не считая корок, которые оторвала. Несмотря на то, что я была подавлена, было довольно мило поговорить еще с кем-то, помимо Барнабаса на эту щекотливую тему. Мне следовало это сделать еще месяц назад. Не то что Джош поверил бы мне тогда, но, по крайней мере, поговорил бы со мной. Я столько времени провела в своей комнате, посылая Вэнди электронные письма ни о чем, что даже не попыталась завести новых друзей. Может, мне стоит изменить это, — грустно подумала я. Так тому и быть, если я выживу. Где, во имя Божьего творения, был Барнабас?

Джош начал хихикать, и я посмотрела на него.

— Я типа как рад, что ты мертва.

— Почему? — обидевшись, спросила я. — Потому, что ты теперь можешь есть мой ланч?

Все еще держа локти на столе, он улыбнулся.

— Потому что это значит, что я не сумасшедший.

Моя мимолетная улыбка увяла.

— Я сожалею. Ты не должен был ничего помнить. Должно быть, это просто ужасно, иметь подобное воспоминание, когда всё говорит тебе, что это лишь сон. Это плохо? Я думаю, мой папа тоже что-то помнит. — Меня в морге, не оконченный звонок моей маме. Вину, потерю… ящики, которые надо заполнить, запечатать и отнести на чердак