Юрий Кургузов - Кольцо Изокарона

— А девушка? — Горный Учитель внимательно посмотрел на меня. — Она как держится?

Его собеседник неопределенно дернул плечом:

— Да вроде нормально, только… Знаете, у меня сложилось впечатление, что она не вполне понимает, что за события должны вот-вот разыграться вокруг нее и ее замка.

Учитель кивнул:

— Догадываюсь, что вы имеете в виду. Нет-нет, она прекрасно все понимает, только в свое последнее посещение Волчьего замка я снизил на всякий случай порог чувствительности ее мозга.

Меня словно током прошибло.

— Вы хотите сказать, что загипнотизировали Каролину?!

Тонкие губы колдуна высокомерно сжались.

— Я не х о ч у это сказать, сударь, — я это с к а з а л. А сделал так ради пользы дела и ее же блага, иначе мадемуазель Каролине было бы непросто в последние перед сегодняшней ночью дни не только следовать моим инструкциям, но и вообще — жить. А теперь… теперь она — почти обыкновенная храбрая девушка, которую не слишком удивляет то, что ей предписано исполнить, и которая все это хладнокровно, и главное — правильно и точно исполняет.

— Но послушайте… — растерянно пробормотал я. — Вы же могли внушить ей многое…

— Мог.

— И внушили?

— Кое-что — да.

— И чтобы она забыла даже о самом факте существования Лугара и Лилит?

— Да, и это тоже.

— Господи, но зачем?!

Он холодно усмехнулся:

— А для чего бедной девочке помнить о людях — она-то знала их только как людей! — которые неминуемо должны были погибнуть?

Я похолодел.

— А они… действительно неминуемо должны были погибнуть?

— Разумеется. Эта пара была обречена — и не зависимо от ваших героических бдений на дереве возле мельницы.

— Но п о ч е м у они были обречены? — почти выкрикнул я. — П о ч е м у неминуемо должны были погибнуть?.. Нет-нет, я не из жалости, я просто пытаюсь понять. Да, они были оборотнями, но ведь, в конце-то-концов, не одни же они!

— Не одни, — жестко согласился колдун. — Даже грандиозная прошлогодняя чистка не вымела всю эту падаль из здешних краев. Кто-то отсутствовал, кто-то был болен, кто-то по иным причинам не смог явиться тогда на зов Моргенштерна и Карла к Каменной Пустоши…

— И они до сих пор живы? — перебил я.

— Да, сударь, они до сих пор живы. Но они тоже умрут, обязательно умрут — как только придет их час, может даже и завтра. Если, конечно, наше сегодняшнее предприятие будет успешным.

Я покачал головой:

— И все равно непонятно, почему этих иностранцев потребовалось убивать до срока.

Колдун прищурился:

— Что значит "до срока", сударь? И потом, разве вы еще не уразумели, что Лилит и Лугар были разведчиками? А может, и не только разведчиками.

— Как это? — озадаченно проговорил я.

— А так. Они первыми под видом бедных эмигрантов заявились в эти края, и именно тогда всё и началось.

Я снова сел на топчан, потому что ноги сделались тяжелыми.

— Что — всё?!

— Убийства людей, участвовавших в битве у Каменной Пустоши.

— Но разве их убивал не Зверь?.. — прошептал внезапно осипшим голосом я.

Колдун больше не улыбался и не щурился.

— Не исключено, не исключено… Однако при тщательном анализе кровавых событий последних месяцев я пришел к занятной мысли, что в смерти крестьян, садовника, гайдуков покойного графа, да и возможно, его самого, повинен кто-то другой. И только потом, когда, так сказать, черновая работа была в основном уже выполнена, на сцене появился наконец главный герой — Черный Зверь…

И вот тут в голове моей что-то забрезжило.

— Постойте-постойте… — забормотал я. — В одной из книг графа — той, которую он читал незадолго до смерти, — были описаны подобные случаи. И появление на Земле Зверя происходило неоднократно, в самых разных странах и в самые разные времена, после того, как до этого кто-нибудь расправлялся с ведьмами, вампирами или оборотнями. И это было как месть, как наказание!

— Вот именно, — согласился колдун. — А еще…

— Нет-нет, подождите! Что-то очень важное… Вспомнил! Там говорилось, что облик Зверя принимал, как правило, кто-нибудь из своих, из местных жителей… Господи, да вы что, не слышите?!

— Слышу, — рассеянно кивнул он. — Не кричите, я не глухой.

— Но если так… — Я принялся усиленно чесать затылок и ойкнул от боли, наткнувшись на шишку. — Простите, господа, но если так, то возможно… — И осекся, поймав на себе недружелюбный взгляд Яна и — растерянный — М.

А Горный Учитель вдруг резко встал.

— В этом мире все возможно, сударь, — сухо произнес он. — Однако дедукцией займемся в более спокойное время, потому что теперь нам действительно пора отправляться в замок.